– Маша, – говорю я ей по телефону, – ты же любишь танцы. И не притворяйся, что они тебе безразличны. Ты весь год мечтала о них. Помнишь, сколько раз ты заставляла меня рассказывать тебе, как мы из Москвы приезжаем на море и сразу идем на танцы?
– Помню, – говорит она. – Мало.
– Да, зато каждый день. И почему же ты теперь стоишь в сторонке?
– Папа, – тихо говорит она, – я тебе скажу, только пусть мама выйдет из комнаты.
– Ну пусть.
– Папа, она не хочет.
– Я не могу оставить их двоих в номере, – сразу говорит мне жена. – И не проси.
Это ревность. Все равно ведь придется. Когда она выходит, Маша, решившись, говорит:
– Папа, это же измена! Ты что, не понимаешь?
– И кому ты изменяешь, Маша?
– Васе. Принцесса Аврора не сделала бы этого.
– Хочешь, я спрошу разрешения у Васи? Вася ведь остался в Москве.
– Спроси, папа! Пожалуйста!
На следующий день я сказал ей, что Вася не против. Вечером она танцевала буквально до изнеможения.
Вопрос: должен ли был я на самом деле поговорить с Васей? А если бы он не разрешил?
«Разве не с кем поболтать на небе?»
Маша шла берегом моря. Ее зимняя мечта исполнилась месяц назад. Вот уже месяц она с братом и мамой живет здесь. Хорошо ли ей? Да. Вот идет она берегом моря и видит смуглого мужчину лет 35. Он останавливается, здоровается с ней и гладит по голове.
– Кто это, Маша? – спрашиваю я ее, когда он нехотя отходит от нее и идет не спеша дальше.
– Это мой друг, – отвечает она, пожав плечами.
– Друг? Маша, да ты его в первый раз видишь! – поражается мама.
– Ну и что? Он же со мной поздоровался, мама! – отвечает Маша.
Таким образом, ее другом становится всякий человек, который с ней поздоровался. Это логично. Так и должно, по идее, быть. Но так не бывает ведь никогда, мне казалось до тех пор, пока я неделю назад не присоединился к ним здесь.
Можно было бы все списать на ее детскую наивность. Но вот администратор ресторана подходит к нашему столу, смотрит на стул, где только что сидела моя дочь, и спрашивает меня:
– Где Марша?
Я пожимаю плечами. Она только что сидела здесь. Спросил бы он меня, где Ваня, и я бы точно ответил. Ваня ушел еще 10 минут назад, и искать его надо в зале игровых автоматов. Он сидит в машине перед бесконечно повторяющейся на экране картинкой бьющихся спортивных автомобилей и бешено крутит руль. Он может крутить его час. Может два. И три тоже может. Никто просто не проверял, сколько он может крутить этот руль. Только не надо говорить, что мы оставляем ребенка без присмотра, чтобы самим спокойно поесть. Ваня и Маша находятся под постоянным пристальным наблюдением. Их провожают, взглядом и за руку, из ресторана и встречают с распростертыми объятиями в зале игровых автоматов. Там обижаются, если Ваня полдня не кажет к ним носа. Но это может означать только одно: что мы в этот день уехали кататься на яхте.