По дороге к ней присоединилась Хелен. Она всегда знала, когда надо подлить масла в огонь.
– Мне кажется, это наглость! – заявила та, подстраиваясь под быстрый шаг своей бывшей соперницы.
– Ты о чем? – пробормотала Одри для порядка, хотя и так прекрасно понимала, как, впрочем, и все остальные, что Том нарушил все правила приличия.
– Я о той глупой побрякушке рядом с Томом. Одри, тебе, наверное, вдвойне неприятно?
– С чего вдруг?
– Он же твой бывший…
Одри сурово глянула на нее, и Хелен поспешила оговориться:
– Но дело не только в этом. Здесь многие знают его жену и вовсе не испытывают желания общаться с его молоденькими любовницами, которых он меняет каждый день.
– Единственное, за что я тебя всегда уважала, – начала Джуди, крепко стиснув запястье Хелен, – так это за то, что ты не любила сплетничать. Теперь ты не оставляешь причины хорошо к тебе относиться?
– Оставляю. – Хелен раздраженно отвернулась, ища глазами Джона. Она действительно не любила сплетни, у нее был удивительно мужской склад ума и мужской темперамент, при этом нежный голосок и жеманная манера держать себя. Она была вспыльчива и отходчива, никогда не делала подлостей, любила мужчин и совсем не имела друзей среди женщин. Ее уважали за ум, прямоту и честность, но обходили стороной. С Одри они откровенно враждовали. – Я не собиралась сплетничать, а эта мысль придет на ум любому из сегодняшних гостей. Посмотрите, как все на него пялятся.
Хелен была права. Том нашел удивительно простой и надежный способ снова оказаться в центре внимания. Он любил внимание.
Гости толпились в просторном зале на первом этаже особняка. Бриджит стояла на специальном помосте, сжимая микрофон, позади нее разместился оркестр. Улыбаясь, она ждала, когда гомон в зале стихнет. Это были самые красивые и волнующие моменты. Бриджит всегда говорила от души, экспромтом, и получалось это настолько искренне и тепло, что пробирало до слез.
– Итак, дорогие мои, наконец-то мы снова вместе…
После ее выступления, как всегда, последовали первые тосты, поздравления особо успешным персонам и тем, кто только начинает делать первые робкие шаги «на большой дороге». Говорили о важности семьи, и о том, как она должна поддерживать, о долге перед собой, о самовыражении и честолюбивых планах… И вдруг среди разговоров, которые уже стали терять стройность, среди коротких поздравительных речей, разбавленных шампанским, хозяйка дома снова оказалась на сцене. Обычно она только открывала вечера, предоставляя потом своим гостям полную свободу и не возвращаясь больше к микрофону. Но на этот раз, видимо, произошло что-то особенное.