– Ну.
– Замолчи! Только вот волосы твои мне не нравятся.
– А Тому нравились! – И она отвернулась в угол примерочной.
Она подумала и решила пока не говорить о своем повторном контракте с Израилем. Джуди, щедрая от избытка собственного счастья, так рьяно возьмется за ее судьбу, что просто не выпустит из страны. Ну разве что с Виктором и в Швейцарию… Одри судорожно повела плечами, вспоминая те трое суток, которые они с Томом провели вместе. Первая и последняя вспышка счастья. За такое обязательно надо расплачиваться… или просто этого лишиться навсегда…
О чем она думала-то? А, о контракте. Ну вот, от всех у нее тайны. Стентон ничего не знал про ее собственный бизнес (между прочим, она собиралась составить конкуренцию своим бывшим коллегам!), а сейчас у нее появились секреты от Джуди. Просто какая-то мыльная опера.
– Джуди, а где вы будете жить?
– Ой, не говори! Мы уже столько спорили по этому вопросу!
– Ты ведь, насколько я знаю, не бросишь свою родную квартиру.
– Не бро-ошу, – жалобно сказала она. – А Виктор заставляет!
– И что, вы купите новую?
– Я не знаю! Мы с ним оба взрослые люди, и у обоих у нас есть свои привычки! Я заявила ему на правах старшей…
– Джуди! – У Одри впервые за время депрессии появился живой блеск в глазах. – Ты наконец сказала ему, сколько тебе лет?
– Да.
– И еще в такой форме: я старше, значит, я все решаю?!
– Да.
– И он не передумал на тебе жениться? – с подозрением и почему-то перейдя на шепот, спросила Одри.
– Нет.
– Ну тогда это действительно любовь! А что он тебе ответил?
– Он хохотал.
– Хохотал?
– Да, сначала он не поверил, потом я показала ему паспорт, и он начал хохотать.
– И правда, паспорт – смешная штука. А потом?
– Ну а потом… – Джуди махнула рукой и покраснела.
– Да уж. Любовь.
Они выбрали два платья, и Джуди расплатилась кредиткой Виктора. Одри проследила за ее манипуляциями и, поймав смущенный взгляд подруги, быстро проговорила:
– Без комментариев! У вас же скоро свадьба! Все хорошо!
Одри шагала по улице, как когда-то два месяца назад, только вернувшись из Израиля. Вот сквер, где они встретились с Томом и он поцеловал ей руку. Та же аллея, только деревья голые. А потом она здесь виделась с Бриджит. Но тогда не гулял сильный ветер и не надувал снежную крупу под ноги…
Как в том ноябре. Господи, опять, как в том ноябре!
Что, в сущности, происходит в ее жизни? Ничего. Очередная, ни к чему не ведущая бессмыслица. Очередной замкнутый круг. Она даже не может завести себе любовника, потому что трудно будет поддерживать беседу на первых порах. Не сразу же тащить его в постель? Надо хотя бы познакомиться… А она не может этого сделать. Она не может говорить, потому что язык вязнет и все время накатывает отчаяние: неужели она так жестоко ошиблась? А за ним – слезы. И от них никуда не убежать, не спрятать лицо, не засунуть голову в песок… Поэтому приходится терпеть. Слава богу, она всегда умела это делать.