Замечание П. И Болдакова о том, что «двойственность природы Воланда отражена в эпиграфе: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо…» и зиждется на представлении о разделении «полномочий» и функций ада и рая, является традиционным в прочтении образа. Это представление также базируется на библейских и апокрифических традициях, на богомильских и альбигойских ересях, суть учений которых сводится к выводу о разделении полномочий «Бога света» и «князя тьмы» (Галинская 1985), согласно которым земля является территорией «князя тьмы».
А «Мастер и Маргарита» - книга новаторская во всем. Даже тот довод в пользу своего утверждения, который приводит П. И. Болдаков, о том, что Воланд и его свита не допускают жестокостей по отношению к обывателям (поправим, к массовому обывателю), говорит о совершенно иной, нетрадиционной для нечистой силы «задаче», которую они выполняют в Москве. То есть, представления о силах тьмы у Булгакова сугубо авторское.
Закон возмездия и воздаяния действует избирательно. Прежде всего, под его действие попадают те, кто «отвечает» за появление безбожного поколения (опять парадокс), ярким представителем которого является Иван. И те, кто гнал и травил Мастера, посмевшего написать правду. Те, кто лгал... А это весь Грибоедов, идеологический «авангард бесовской власти», это новые советские чиновники, чье нравственное лицо очень хорошо представляет эту власть. Доносительство, взяточничество, казнокрадство, очковтирательство, разгильдяйство, злоупотребление служебным положением, моральное разложение – это все черты портрета героя нового времени, кабинетного чиновника страны советов.
А это значит, что Воланд со свитой прибывают в Москву не случайно и не по своей инициативе, а по поручению… (По своей инициативе Азазелло предпочел бы отправиться в Рим, а Воланд, я думаю, в Германию, а Бегемот – в Париж). Без особого энтузиазма он принимает «посетителей», устраивает представление в варьете, дает бал… Триста лет как ему это все наскучило, и гости из преисподней, и люди ему малоинтересны… Правда, за редким исключением, к которому относится Мастер. Тот, кто сумел «угадать», а самое главное, бросить вызов системе, отважиться, приблизиться к уровню свободы своего героя, перешедшего не просто в вечность, но решающего посмертие Мастера, безусловно, заслуживает того, чтобы его судьба была решена. Без решения его судьбы невозможно закончить роман о Понтии Пилате – и это не менее важное поручение: наказание исчерпано страданием, чаши весов сравнялись. А наказаниями ведает именно это «ведомство».