Спокойно и ласково Кум являл им свою загадочную силу. Бентон продолжал готовить завтраки. Они с Кейт забирали на кухне то, что было нужно для ленча, потом проводили время в одиночестве или вместе — как им могло заблагорассудиться. Милли перевела свое внимание с Джаго на Бентона и следовала за ним по пятам, как собачонка.
Бентон стал заниматься с Джаго скалолазанием. Во время своих одиноких прогулок по гребню скалы Кейт порой бросала взгляд вниз и видела того или другого из них, опасно распластавшегося на отвесном граните какого-нибудь утеса.
Когда Дэлглиш смог ходить, он перешел к себе, в коттедж «Тюлень». Кейт с Бентоном оставили его в покое, но она порой, проходя мимо, слышала музыку, доносившуюся из коттеджа. К тому же было ясно, что он много работает — коробки с файлами из Скотланд-Ярда регулярно доставлялись вертолетом, и Джаго относил их к Дэлглишу. Кейт подозревала, что телефон А.Д. редко молчит. Свой она отключила, дав острову творить волшебство, излечивая ее душу и тело. В отчаянии оттого, что не может дозвониться, Пьер Таррант прислал одно поздравительное письмо, веселое, нежное и чуть ироничное, а она послала в ответ открытку. Пока еще она не была готова встретиться лицом к лицу с проблемами лондонской жизни.
Хотя светлое время дня обитатели острова проводили порознь, по вечерам они собирались в библиотеке — выпить перед обедом, а потом переходили в столовую, чтобы насладиться замечательным искусством миссис Планкетт, прекрасным вином и обществом друг друга. В теплом свете свечей Кейт с удовольствием переводила взгляд с одного оживленного лица на другое, удивляясь тому, что может чувствовать себя здесь так легко, с такой готовностью вступать в разговор. Ведь обычно все свое рабочее время и большую часть досуга она проводила в компании полицейских. Полицейские, так же как крысоловы, воспринимаются как служители общества, без которых невозможно обойтись, от которых требуется в случае необходимости являться по первому зову, которые периодически удостаиваются похвалы, но весьма редко общаются с теми, кто не связан с их опасной профессией, и их всегда окутывает едва заметная тень осторожной подозрительности. В эти дни на Куме Кейт вдыхала воздух большей свободы, привыкала к более широкому кругозору. Здесь она впервые почувствовала, что ее принимают такой, какая она есть, принимают как женщину, а не как детектива-инспектора. Это волшебное превращение делало ее более свободной и было удивительно приятным.
Как-то под вечер, сидя в рабочей комнате миссис Бербридж в своей единственной шелковой блузке, Кейт призналась, что ей хотелось бы к вечеру переодеваться. Но она привезла с собой все, что необходимо, так что нет причин просить, чтобы ей доставили смену одежды на вертолете. Тогда миссис Бербридж сказала: