Все, что ему было известно об Адриане, он услышал от Джо Стейвли в момент ее никогда больше не повторявшегося порыва откровенности. «Бедняга, смертельно пьяный, упал ничком, служа Божественную литургию. Благочестивая старушка как раз преклонила колена, потир уже был у ее губ, но Адриан, падая, сбил ее с ног. Вино расплескалось. Поднялся крик. Прихожане остолбенели от ужаса. Самые наивные решили, что священник умер. Я так понимаю, что до тех пор и прихожане, и епископ мирились с его маленькой слабостью, но на этот раз он сильно перебрал».
Однако спасла его именно Джо. Бойд пробыл на острове больше года и оставался трезвым до той страшной ночи, когда наступил рецидив. Через три дня он покинул Кум. Джо жила тогда в своей лондонской квартире: это был один из тех периодов, когда она уезжала в Лондон от наскучившего ей покоя и затишья. Она приютила Адриана, уехала с ним подальше в деревню, они поселились в одиноком коттедже, где она провела ему курс лечения от алкоголизма. И перед самым приездом Мэйкрофта на остров привезла Бойда обратно на Кум. Об этом никто никогда не упоминал, но вполне вероятно, что Бойд был обязан Джо Стейвли жизнью.
На столе Мэйкрофта зазвонил телефон, заставив его вздрогнуть. Было двадцать минут десятого. Руперт не сознавал, что до сих пор сидел словно в трансе. Голос Джо звучал раздраженно:
— Вы не видели Оливера? Он, случайно, не у вас? Он должен был явиться в медпункт в девять часов, сдать кровь на анализ. Я предполагала, что он может не прийти, но он мог мне хотя бы позвонить, что передумал.
— Может быть, он проспал или забыл?
— Я звонила в Перегрин-коттедж. Миранда сказала, что слышала, как он вышел из дома около двадцати минут восьмого. Она была у себя в комнате, и они не разговаривали. Она понятия не имеет, куда он пошел. Вчера вечером он ничего ей не говорил о том, что собирается сдать кровь на анализ.
— Он ушел с Тремлеттом?
— Тремлетт уже в Перегрин-коттедже. Он пришел вскоре после восьми, доделать то, что не успел накануне. Он говорит, что со вчерашнего дня Оливера и в глаза не видел. Разумеется, Оливер мог выйти пораньше с намерением прогуляться перед визитом в медпункт, но, если так, почему же он до сих пор не явился? И он ушел без завтрака. Миранда говорит, он выпил чаю — чайник был еще горячий, когда она пришла на кухню, — но съел он только банан. Может, он просто обиду на весь мир демонстрирует, ради собственного удовольствия, но Миранда беспокоится.
Значит, его предчувствие оправдывается. Вот и новая беда. Конечно, непохоже, что с Оливером случилось что-то плохое. Если он просто решил вызвать всеобщее беспокойство, не явившись на анализ, и вместо этого пошел на прогулку, то нельзя послать людей его разыскивать — это вызовет еще большее раздражение. И вполне обоснованно: этические установки на Куме требовали, в частности, чтобы гостей оставляли в покое. Но ведь Оливер уже не молод. Он, никого ни о чем не предупредив, отсутствовал уже почти два часа. А вдруг с ним случился удар или сердечный приступ и он лежит где-то один? Как тогда Мэйкрофт, отвечающий за благополучие острова, оправдает свое бездействие? И он сказал: