И древний вампир продолжил свое наблюдение.
Ротан начал совершать новый круг по огромному помещению.
Мог ли Макс что-то знать? Или же, просто поддался своему безумию и искушению? Уничтожая женщин, которые оказывались в его поле зрения?
У чернокнижника был неплохой вариант узнать, жива ли, еще, их Хелен. Мужчина замер посреди зала и, закрыв глаза, начал искать отголоски ее сущности, которую успел довольно неплохо узнать, за все это время…
А потом, потом в игру вступит Аристарх, и колдун выяснит, имеет ли тот безумец к этому, хоть сколь значимое отношение.
***
Максимилиан смотрел на спящую, измученную им девушку, которая, лежа на животе, прижималась к его телу, вновь рождая в вампире неудовлетворенную боль желания. В который раз, заставляя напрягаться и твердеть его плоть.
Какого дьявола, она сотворила с ним?!
Какого, безумного проклятого дьявола?!
Почему он вот так повел себя с этой… этой…
Элен…
Вампир уже не смог назвать ее девкой…
Он никогда не спрашивал имен своих жертв, сколько бы с ними не забавлялся. Если же Мастер обращал кого-то, у них было только одно определение — низшая. Никто не удостаивался имен.
Никто…
Но не Элен.
И вот это, так же, как и непонимание происходящего — бесило его.
Какого черта, бездна его поглоти?!
Вампир не понимал себя… Это что, новая разновидность безумия?
Но, еще опаснее было то, что он не понимал… Элен, и свое к ней отношение.
Это дезориентировало и раздражало Макса.
Прерывисто вздохнув, девушка перевернулась в кровати, ложась на спину, ближе подвигаясь к нему. Еще теснее, чем до этого, прижимаясь к вампиру. Вызывая из груди мужчины низкий, полный желания обладания — рык.
Максимилиан попытался взять себя в руки. Это не было характерно для него. Отнюдь.
Обычную реакцию вампира на женщин можно было описать двумя словами: сломить и уничтожить.
Причиняя при этом, как можно более сильную боль…
Тогда, только тогда, он получал удовольствие…
Не сегодня…, не в эту ночь…
Час с небольшим назад, он испытал наслаждение, не давая …Элен, в полной мере познать мучение.
Видя, как она задыхается от этого удовольствия, даже тогда, когда Макс хотел лишь поломать ее.
КАКОГО ДЬЯВОЛА??
Тихий вздох, снова, привлек внимание вампира к груди девушки.
На белой коже алел ожог, имеющий четкую форму. Он был натерт. Рана начинала воспаляться. Скорее всего, у нее останется шрам.
Максимилиан не хотел этого. Такой вариант развития событий — его не устраивал.
Он не хотел размышлять над причинами этого.
Все, чем владел безумный и поломанный, ущербный, даже в собственном понимании, вампир, в противопоставление ему, должно быть безупречным.