Михаэль немного расслабился, откидывая с лица, растрепавшиеся в драке волосы.
Провел рукой по лицу.
Собирая капли крови.
Вполне вероятно, просто размазывая их по коже.
Мастера это не волновало.
Стоило их «гостеприимному хозяину» умереть, как бой угас сам собою.
Созданиям Аристарха больше не было кого охранять.
А просто так погибать, тем более что их осталась, от силы, треть, никому не хотелось.
Да и, в большинстве своем, среди выживших, были те, у кого оказалось остаточно силы просто переждать драку. Те, кто не отказался бы, и помогать союзникам.
В центре зала разочарованно заревел Грегор, недовольный тем, что его лишили самого интересного.
— Ну, прости, Грег. — Максимилиан, с руками, в прямом смысле, замаранными кровью своего создателя, спрыгнул с помоста, осматривая зал.
Он небрежно столкнул ногами на пол Лейлу, возможностей которой, оказалось достаточным лишь для того, чтобы протяжно поскуливать.
Михаэль не собирался присматриваться к тому, что у вампирши с лицом. Он не был тем, кто будет указывать другу, как тому следует развлекаться.
— Это все Михаэль. — Макс махнул рукой в сторону компаньона. — Он решил, что пора заниматься серьезными делами. — С насмешкой, сообщил их товарищу вампир.
Вот уж, конспиратор, заложил не глядя, усмехнулся Мастер, лишь отмахиваясь от разочарования Грегора.
Ему было не до того.
Что-то настораживало Михаэля в поведении и действиях колдуна…, а скорее, в их отсутствии…
После первого всплеска активности, Ротан не подавал, вообще, никаких признаков жизнедеятельности…
И это, наводило на неприятные и разочаровывающие вампира, размышления…
Это вызывало ярость и гнев!
Он уже был рядом с застывшим чернокнижником…, понимая, что опоздал…
Либо сам Ротан…, признавая поражение, но не желая сдаваться на милость старому врагу; либо те, кто стояли за колдуном, что казалось более вероятной причиной — разменяли эту пешку в их запутанной игре, не давая Михаэлю больше узнать об опасности, которой подвергалась Сирина.
Михаэль зарычал, с трудом сдерживая бешеный рев, глядя, как кружится и оседает пыль, в которую превратилось тело чернокнижника…
О, у него было несколько догадок о том, каким образом они провернули подобное!
Однако, здесь было не место выказывать свои эмоции,… отнюдь не место.
Разочарование, бешенство и злость бушевали в мужчине.
И, они быль столь сильны, что их, без сомнения, ощущала и Сирина. Даже, находясь так далеко.
Михаэль не хотел волновать любимую…
Но, вряд ли, мог бы сокрыть от девушки такие эмоции.
Да и не хотелось уже закрываться, вновь выстраивая ментальные щиты. Мастер наслаждался единением.