В ней не будет легкости, милая. Она будет тяжелой и влажной, покрывающей твое тело, покоряющей его… Ты будешь бояться меня, но ты будешь жаждать не меньше, чем я жажду тебя. Я обещаю тебе это.
Ты любишь танго?
Да нет, я же знаю, что ты любишь вальс.
Но и я никогда не ценил напряжение и напор этого танца. Он казался мне мелким и таким молодым, порывистым. Я не видел, как он похож на тебя. Отрицал саму суть его страсти, пока ты не позвала… Мы попробуем познать его вместе… Может быть, ты заставишь меня посмотреть на этот танец по-новому…
Тебе неприятно, когда я отступаю на шаг?
Тогда, может быть, мне уже стоит приблизиться…
Сирина устало потерла глаза, поднимая голову в полутьме учебной лаборатории.
Встала, прищуриваясь от резкой смены освещенности, выпадая из небольшого круга света ее настольной лампы. Покачала головой, разминая затекшие мышцы. И, с удовольствием постояла в темноте, прикрывая веки и прижимая их руками.
Девушка любила сумрак и полумрак. Уж очень часто истощались ее глаза ярким и холодным, безжизненным светом лабораторных ламп. Оттого, Сирина обожала смотреть на огонь или стоять, в такой вот, полутени, как сейчас.
Она, даже, повела плечами, испытывая странное чувство, словно эта тень укутывает ее, легко скользя по плечам. Даря комфорт и странное удовольствие.
Усмехнувшись своему воображению, Рина посмотрела на распечатанные листы с таблицами, небрежно брошенные у основания микроскопа. Протянула руку, собирая стопку и, в который раз за этот вечер начала их изучать.
Как и всегда, стоило ей погрузиться в исследования и Сирина, напрочь, забывала обо всем. Время теряло свое значение. И, даже то, что еще утром девушка сокрушалась о плохо проведенной ночи, хроническое недосыпание, и смена обстановки — все это не могло изменить ее увлеченности своей работой.
Оснащенность лабораторий Пражского Университета Карла, была прекрасной. Рина любила работать с первоклассным оборудованием. К сожалению, это было не всегда возможно.
Оттого и приходилась по всему миру возить за собой хороший микроскоп, набор реактивов, инструменты для препарирования, и множество других, совершенно необходимых любому биофизику, вещей.
А так же, что вовсе не было необходимостью, набор методичек и справочников по языкам и шрифтам отдельных народностей Европы. Зачем? Это было ее тайной. Увлечением, доставшимся в наследство от родителей. Но она не любила распространяться о своем хобби. Так же, как не любила, когда незнакомые люди называли ее полное имя.
Пора была заканчивать изучение материалов научной группы. В конце концов, у нее могут найтись и другие дела в пол одиннадцатого вечера в пятницу. Определенно могут…