Бездна, эта вампирша была так глупа! Вампир искривил свои идеально вылепленные губы, которые так часто обманывали смертных, обещая удовольствие, а даря смерть.
Она все сделала именно так, как Максимилиан планировал, и, передала все именно так, как было необходимо.
И Михаэль понял это. Уж в нем-то, вампир не сомневался.
Пожалуй, именно так он и сделает в самое ближайшее время. Мастеру не хотелось, в очередной раз испытывать гнев Михаэля на себе.
А, по-другому, он не имел возможности привлечь внимание того к происходящему.
Максимилиан не был свободен, в отличие от союзника, в своих поступках, и не мог открыто сообщить то, что знал, потому, и прибегал к таким намекам и, бессмысленным, на первый взгляд, встречам.
Но, если все удастся так, как было задумано, и Максимилиан сможет освободиться от своего творца…, главное, было заручиться помощью Михаэля. Основным, было донести до него то, что задумал Аристарх.
И тогда, союзник не откажется помочь, вампир был абсолютно уверен в этом.
Новый шорох на кровати, отвлек его от размышлений, напоминая о девушке. Хищная улыбка расплылась на лице Максимилиана.
— Иди сюда, Инга. — Голосом, не располагающим, к спорам, приказал он.
— Да, Мастер. — Вампирша не могла скрыть страха, не от того, кто так досконально изучил ее за столетие пыток.
Она покорно подошла, замирая в нескольких шагах от хозяина. Но, тут же рухнула на пол, придавленная его силой.
— Ты забываешься, низшая. — Максимилиан забавлялся, наблюдая, как начинают стекать по белоснежной, едва затянувшейся, коже, оттененной ярко-рыжим цветом локонов, первые капли крови. — Твое место у меня в ногах. Я не позволял тебе подниматься.
— Простите, Высший. — Инга уже не могла даже притвориться, что ее голос не дрожал.
— Чего же ты ждешь? — Изящная светлая бровь поднялась над темными глазами. — Ползи, низшая. Я не люблю ждать удовольствия.
Она не проснулась. Михаэль не ошибся в оценке состояния Сирины.
Но…, осознание этого, только подхлестывало его злость.
Выражение лица чеха, когда он увидел появившегося посреди часовни вампира — было тем, что скрасило жжение и боль на коже Мастера. Перевело их в разряд достойной компенсации.
Все-таки, Михаэль не мог позволить себе абсолютно безнаказанно ступать в святое место.
Не тот, у кого уже давно не было души. Не тот, кто возвел убийство и смерть, в ранг развлечения и лекарства от скуки.
Но, его силы было достаточно, чтобы сделать эти ощущения минимальными, Сирина же страдала от того, что сотворил с ней этот человечишко с неимоверной силой. И, Михаэль стребует с чеха за каждое мгновения муки девушки, в дополнение к тому, за что и сам хотел бы наказать.