— Женька! А давай с тобой в кафе закатимся вдвоём. У меня есть что тебе рассказать. Никто не знает, кроме мамы. Но тебе я должна рассказать.
— Давай. Часов в пять я освобожусь и буду к твоим услугам. Мне не очень хочется возвращаться сегодня домой. Придётся, конечно, но чем позже, тем лучше. Так что я в твоём распоряжении. Тем более я тоже кое-что должна тебе рассказать.
— Тогда я маме позвоню, чтобы она отчима за Юлькой в детский садик послала.
— Хорошо. Тёте Лиде привет.
— Спасибо. Она тебя очень любит. Только вчера вспоминала.
«Ещё бы! — подумала Женька. — Только вчера виделись. Кремень у тебя мамка. Можешь гордиться. Болтушка! Что бы ты понимала, Наташка, в болтушках. Мама твоя самая что ни на есть волчица, хоть и в дворняжьей шкуре. А вот отец твой — паршивый пёс. Ох уж эти легенды жизни нашей».
* * *
Около двух недель назад Женьку стошнило. Вставала она на час раньше мужа, чтобы не торопясь сварить себе кофе и медленно, со вкусом выкурить сигарету на лоджии, глядя на утренний город и представляя себе, что она свободна и независима от всего. Или несвободна и зависима от того, кто всё знает о Вечности. Иногда, закрыв глаза, она чувствовала, как он прикасается к ней… Кто он? Ну, Он. В общем, ей нужен был этот час для «включения». Есть люди, вскакивающие по звонку будильника и за двадцать минут принимающие душ, выпивающие чашку чая на бегу — и туда-туда. Женьке надо было начинать день медленно. «Есть спортивные машины, а есть — внедорожники. Первые красивы, но нефункциональны. Вторые грубы, но надёжны». Женька надувала щёки и пучила глаза, воображая себя огромным джипом, едущим по бездорожью на пониженной передаче, в кромешной темноте, где лишь дальний свет фар — защита от непременно подстерегающей неизвестности. И тут вдруг…
Она понеслась в туалет и чуть не вывернулась наизнанку. Кофе и желчь. «Неужели я так много курю?» — подумала она, не придав особо значения эпизоду. Тем более после душа всё как рукой сняло.
Но на следующий день утренняя рвота повторилась. И на следующий после следующего. «Ну миленький, ну не надо!» — умоляла она, помахивая экспресс-тестом на беременность. Тот в ответ лишь бесстрастно показал ей две полосы приговора, не подлежащего обжалованию и обратной силы не имеющего. Рыдать было бессмысленно. Надо было решить — объявлять ли мужу, что она наконец осчастливила его потомством, или же сделать аборт.
«Какого дьявола я перестала пить таблетки?» Ровно месяц назад она решила сделать полугодовой перерыв в пятилетнем марафоне приёма комбинированных оральных контрацептивов. Но страсть, да ещё и на пьяную голову, ни рассудка, ни преград не имеет. «Этот-то будет счастлив, а две недели плюс-минус — это даже Господь Бог не разберётся. А тому, кто… Я и сообщать не буду. Иди знай, какие у него тараканы в голове, несмотря на всю жестокость и насмешливость. В общем, решай сейчас — или ты спортивная машина и гонишь по накатанной, или же ты всё-таки полноприводный внедорожник и выбираешься из очередной жопы, случившейся на пересечённой местности. Конечно, выбираюсь. Дети так не делаются. Хотя, конечно, в большинстве случаев делаются они именно так».