Что могло ослабить, как утешить? И на кой чёрт утешение?
Был нарушен какой-то закон, детство не повторяется, поэтому всё кончилось так страшно…
— Ты скоро? — нетерпеливо дёрнулся бормотунчик.
— Сейчас, сейчас, — прошептал Яр.
А что «сейчас»?
И он беспомощно проговорил:
— Ну скажи, что мне делать?..
Бормотупчик закачался. Хихикнул.
— Ты хитрый. Ты решил задать сто вопросов в одном… Хо-ро-шо!.. Хочешь вернуться — иди в правую дверь. Хочешь чего-то другого — иди в левую…
— Чего другого? — вырвалось у Яра.
— А того, что… — Бормотунчик вдруг пискнул и беспомощно повис. Успел выдавить угасающим голоском: — Дурак ты…
— Прости, я не хотел, — с испугом сказал Яр.
Бормогунчик висел тряпичным кульком.
«Прости», — ещё раз подумал Яр.
Перед ним были две двери. Боясь раздумывать, Яр ухватился за ручку левой.
Рванул.
За дверью была почти такая же комната. Лишь поменьше и почище. На дощатом столе валялся на боку большой продырявленный барабан и горела, оплывая, очень толстая свеча.
В углу на драном тюфяке спал Игнатик.
1
Белый домик стоял на мысу, над спокойным зеленоватым заливом. Каменный, широко застеклённый, с плоской крышей и решётчатой башенкой маяка. В домике находилась диспетчерская служба порта.
Порт был крошечный. Его деревянные причалы прятались в бухточке за мысом. Большие суда к ним не совались. Торчал здесь голубой катер береговой охраны, да отстаивались днём крутобокие мотоботы рыбачьих артелей. Перед закатом они уходили на ночной лов. Диспетчерская главным образом и работала для промысловых экипажей.
К домику примыкал неказистый павильон с пышной чёрно-золотой вывеской:
Здесь был постоянный приют не занятых ловом рыбаков и свободных от дежурства диспетчеров.
Яр зашёл к «Нептуну», когда солнце уже катилось к морю и делалось оранжевым.
Бармен Чёрный Яков, маленький, похожий на подростка, но с морщинистым личиком, обрадовался:
— Яр! Давно не заходил! Кружечку, а?
— Табаку, Яков. Пачку «Субмарины».
— Пачку «Субмарины» и кружечку. А?
— Мне через час на вахту.
— Кружечка холодного «Бомбардира» перед вахтой — самое дело, — уверенно сказал Яков.
Яр засмеялся:
— Ну, давай.
Кружка была из мятой тонкой жести, пиво сквозь неё холодило ладони. Яр оглянулся. У больших бочек, заменявших столы, было почти пусто. «Вот и хорошо», — с облегчением подумал Яр. Но тут же его окликнули:
— Эй, Яр! К нам иди…
У окна с частым переплётом «ошвартовались» двое: болтливый маячный мастер с длинным прозвищем Пауль Верхняя Душа и механик с мотобота «Креветка» Захар Лира. Захар был молодой, слегка ленивый, с широким бабьим лицом. В отличие от многих, нелюбопытный. У него в доме Яр снимал для себя комнатку.