Хирел оторопело уставился на закрывшуюся дверь. — Повелитель Северных Княжеств?
— Вадин аль-Вадин собственной персоной, барон Гейтана, побратим Солнцерожденного, называемый людьми Возрожденным, а также Избранник Аварьяна и регент Янона и Северных Княжеств. — Глаза Саревана сверкали. — Как, львенок! Неужели я вижу на твоем лице благоговение? Неужели все-таки нашелся живой герой, которого готов признать даже такой надменный парень, как ты?
Хирел заставил свое предательское лицо окаменеть. — Это очень знаменитая личность. И, по правде говоря, она пользуется печальной славой. Когда няньке нужно припугнуть чем-нибудь своего питомца, а имя Солнцерожденного уже не действует, она вспоминает об ужасном Вадине Утханьясе, о Вадине, который не умрет. Сареван ухмыльнулся.
— Вадин Утханьяс! Ну и имечко! Когда мне захочется полюбоваться, как он выходит из себя, я его так и назову. Он просто дивно выходит из себя: гром, и молния, и грохот гибнущих королевств. Он с трудом приподнялся, и его улыбка стала еще шире, когда Хирел поддержал его пугающе хрупкое тело. Хирел подложил под его спину подушки и встал в изголовье кровати, уперев руки в бока. Взгляд Саревана дрогнул.
— Черт возьми, дитя…
— Гром, и молния, и гибнущие королевства, — нахмурился Хирел. — Ты ужасно выглядишь. Что случилось с твоим лицом?
Сареван поднес к голове правую руку, которая двигалась совершенно свободно, а под рубашкой не было заметно никаких повязок.
— Я потерял немного плоти, вот и все. Но ничего, она еще нарастет.
— Не это, дурак. Я говорю о твоей бороде. Сареван так захохотал, что Хирелу показалось, будто он вот-вот лопнет. С трудом отдышавшись, он сказал:
— Пришлось с ней распрощаться. Я, знаешь ли, не такой уж дикарь. Я перестаю быть цивилизованным человеком только во время путешествий, где не всегда можно раздобыть горячей воды и не всегда есть время на возню с бритвой и осколком зеркала. К тому же, — добавил он, — тебя так забавляло столь очевидное свидетельство моей дикости. Хирел стиснул зубы и сладко улыбнулся. — Ты выглядишь гораздо моложе своего возраста. И очень… миловидно. Я думаю, что мы подходим друг другу даже больше, чем тебе хотелось бы. Рыжие брови сдвинулись. Хирел расхохотался. — Наглый щенок, — пробормотал Сареван. Хирел присел на кровать, не собираясь обижаться. Сареван вздохнул. — Полагаю, ты ожидаешь от меня снисходительности, раз уж я обязан тебе жизнью.
— Я смирялся с неволей, пока ты не оказался там, где, по твоему обещанию, мой плен закончится. Теперь я жду, когда ты бросишь эту игру и назовешь меня моим настоящим имеНем. — Ах как тяжеловесно. Асукирел ин Зиад Увериас, ну и надменное же ты создание! В твою спину действительно вставлен стальной прут, Асукирел ин Зиад Увериас? Ах, Асукирел ин Зиад Увериас, как мило сверкают твои глаза.