— Жаль…
— Осторожность, убогие, для нас на первом месте. Между прочим, Уголовный кодекс по нам уже крепко плачет. Ладно, к делу! Пора приниматься за генеральскую дачку. Ирусь, как она тебе показалась?
— Скромнешенькая. Всего на два лимона в зелёных. Вот только жаль бедняжку…
— Этого гнуса?!
— Нет, полотно какого-то знамени того художника. Зря генерал денежки в картину вложил.
— Страховка?
— Не получит, все продумано.
— Алла?
— Сегодня, ровно в три ночи. Возгорание гарантировано. Температура в эпицентре будет как в доменной печи. Ничего не уцелеет, и потушить невозможно. Охрана успеет только выскочить, и то, если штаны надевать не будет.
— Ничего, охранники ребята шустрые. А генерал?
— Остался дома с женушкой. Так что алиби у него не будет. Между тем на даче, прямо на клумбе, остались отпечатки генеральских сапожек, а сами сапожки со следами горючей смеси у него в элитке, спрятаны в прихожей. Ируська классно изобразила агитаторшу на выборах. Пока они за паспортами поперлись, сунула сапожки им в калошницу. Еще термос с остатками той же смеси аккурат за забором на соседском участке валяется. На термосе тоже отпечатки — генеральских пальчиков. А сам химикат эмчеэсовский. Так что факт умышленного поджога и его автор у нас уже налицо. От ментов генерал отмажется, но со страховой компанией ему не сладить. Им проще недобросовестного клиента удавить, чем заплатить.
— Отлично задумано, убогие. Алла, что ещё?
— А ещё — тачки. Генеральский «мерс» и Мариночкин «Вольво». «Вольво» не тронем, как ты велела. А над «мерином» Ируська малой птичкой пролетит, рукавом махнет и капнет из рукава, чего дам в скляночке. Сперва будет в железе масенькая дырочка. Но когда дойдёт до аккумулятора, тут шарахнет, как в Ираке.
— Алка! Убьём же кого-нибудь! Не сметь! — Тамара в ужасе вскочила на ноги с невиданной для нее прытью, и вся даже заколыхалась от возмущения.
— А ты что, не хочешь гада своего живьём зажарить?
— Нет! Что ты!
— Томка! Только не говори, что ты его всё ещё любишь… Я этого не переживу…
— Убивать даже гада нельзя. Не для него. Для самой себя. Как я сыну в глаза смотреть буду, если я убийца?
— Знаешь, а я бы Волынова за милую душу взорвала к чёрту!
— Убить кого угодно можно, девонька. А пережить то, что стала убийцей, только выродок сможет.
— Да ладно, не бойся. Из «мерса» перед взрывом такой дымина повалит, что все не только разбегутся и залягут, но ещё и окопы отрыть успеют. Ах, Томка, а ведь «мерс»-то новый!
— Вот и обновим генералу покупочку. Пошлем, так сказать, пламенный привет богу войны от бога воров и торговцев. Кстати, в греческой мифологии Меркурий тупому Аресу тоже частенько в кашу какал. Ну что, помоги нам и на этот раз, бог Меркурий?