Дофин чуть-чуть приоткрыл веки. Его нес на спине какой-то лысый здоровяк.
Леденец? — предположил он. Нет, не Леденец. Леденец был в их команде, когда затевалась эта операция, а потом его убили, а вместо него подослали двойника. Они все работают на КГБ. Леденец никогда бы его не ударил. А этот ударил и отобрал пистолет. И здание это — наверняка КГБ. Сейчас его притащат в подвалы и будут пытать, чтобы узнать правду об остальных ребятах. Но это они просчитались, он просто так не дастся.
На секунду боевик перестал контролировать себя, напрягся, и Леденец, почувствовав это, спросил громко:
— Дофин, ты очнулся, мужик? Просыпайся.
Тот не ответил, обмяк, склонил голову на плечо. Вспомнил, что раньше пистолет покоился в набедренной кобуре. Но теперь его там нет. Зато у двойника Леденца должен быть. Можно исхитриться, выхватить оружие и показать всем этим сволочам, где раки зимуют. А где они зимуют, раки-то?
— Зараза, тяжелый какой, — механически бормотнул Леденец, подкидывая бесчувственное тело на спине и перехватываясь поудобнее. — Угораздило же меня так ему врезать.
Они одолели уже целый пролет, когда солдаты мощной ватагой вывалились на площадку четвертого этажа, на пару секунд замерли, прислушиваясь, затем гурьбой рванули вверх. Белоснежка махнула товарищам: поднимайтесь, а сама присела на ступеньку и подняла автомат.
Площадка пятого этажа не была последней. Слева располагалась дубовая дверь, запертая на замок. За ней-то, вероятно, и находились многочисленные служебные помещения. Однако выход на чердак и крышу скорее всего был еще выше.
Белоснежка понимала: силы у ребят на исходе и, если солдат не задержать, им не уйти. Солдат много, очень много. Сотня против одного, молодые, свежие, здоровые и перепуганные. Девушка чувствовала, как проходит действие метедрина. Усталость давила на плечи, в глазах появилась перламутровая пелена сонливости. Желание прилечь и уснуть было пока еще слабым, но, если не сделать вторую инъекцию, скоро оно станет непреодолимым. Навалится черным мохнатым зверем, и тогда она перестанет контролировать собственные действия и уснет. Оставалось надеяться, что к тому моменту, когда это произойдет, они будут уже далеко.
Солдатики бежали вверх. Похоже, несколько минут без стрельбы вскружили им голову. В пылу охотничьего азарта они совершенно забыли об осторожности. Белоснежка нажала на курок. На крутой лестнице, огромной и гулкой, сухое чавканье «вала» отозвалось сумасшедше громким эхом. Пули ударили в стену поверх голов солдат, заставив их остановиться и торопливо скатиться вниз, в мертвую зону.