и войско, когда проходило, последних людей прикончило, какие еще здесь оставались. Тут-то и стала я с голоду помирать, доконал он меня, голод.
И все оттого, что у дона Педро, видать, ум за разум зашел, и никак было ему с совестью своей не разобраться. А сделалось это с ним, когда у него жена умерла, та самая Сусана. Вот и скажи, любил он ее или нет.
Доложил ему про них Фульгор Седано.
— Знаете, дон Педро, кто тут у нас объявился?
— Кто?
— Бартоломе Сан-Хуан.
— А что ему нужно?
— Вот и я себя спрашиваю, что ему понадобилось.
— Ты не узнавал?
— Нет. Тут что интересно: он и не думал искать, у кого бы остановиться, подъехал прямо к вашему дому, где вы прежде жили в Комале, и вещи сгрузил, словно уже заранее с вами о квартире договорился. По крайней мере, вид у него был человека, который знает, что делает.
— А ты, Фульгор? Ты-то куда глядел? Что же ты его не расспросил, ничего не выяснил?
— Я же говорю, меня сбил с толку его уверенный вид. Но раз вы велите, раз нужно — я завтра все разузнаю.
— Завтра я этим делом сам займусь. Они ведь вдвоем приехали?
— Вдвоем, он и жена. Кто вам сказал?
— Жена? А может быть, дочь?
— По тому, как он с ней обращается, похоже, что это жена.
— Поди проспись, Фульгор.
— С вашего разрешения.
«Тридцать лет ждал я, когда ты вернешься, Сусана. Ждал часа, когда смогу получить все. Все, а не что-то. Все, что только может пожелать и что может получить человек. Я ждал часа, когда у нас не останется иных желаний, кроме твоего желания, Сусана, и моего. Моего желания тебя.
Сколько раз я приглашал твоего отца возвратиться сюда, остаться здесь жить. Я убеждал его, что нуждаюсь в нем. Предлагал место управляющего. Пытался даже заманить обманом. Я пошел бы на все, чтобы быть снова рядом с тобой. И что же? Посыльный каждый раз сообщал мне: „Ответа не будет. Я вручил ваше письмо дону Бартоломе, но он порвал его, как и все предыдущие“. Прошло время, и через того же посыльного я узнал, что ты вышла замуж, а вскоре затем он передал мне, что ты овдовела и вернулась к отцу.
Потом никаких известий.
И снова посыльный разыскивал вас повсюду, но, возвращаясь, привозил одну и ту же весть:
„Я не нашел их на старом месте, дон Педро. Мне сказали, что они уехали из Маскоты. Кто говорит — сюда, кто — туда“.
„Отыщи их, — настаивал я. — Раздобудь мне их хоть из-под земли. С расходами не считайся“.
Наконец однажды он приехал и сказал:
„Я обыскал все горы, не осталось дыры, куда бы я не заглянул. Отыскал-таки. Укромное местечко. Знаете брошенный рудник „Андромеда“? Вот там. В расщелине среди гор. Дом бревенчатый, конура конурой. Вот он где, ваш дон Бартоломе Сан-Хуан“.