Она насмешливо хихикнула и уплыла прочь.
– Эта женщина – настоящая ведьма! – пробормотал Джайлс, сердито потирая щеку.
– Ну, ты сам виноват, – подытожил Себастьян. – Это была не леди Элинор, и я не понимаю, почему ты стал настаивать и зашел так далеко. Какая муха тебя укусила?
– Муха? Ты ослеп? Это Элинор, абсолютно точно. Наполовину голая и во всем алом, и в этих вещах! – Джайлс посмотрел ей вслед и добавил хриплым отчаянным голосом: – О, Боже, Бастиан, что я наделал? Она постригла волосы и носит платье, больше подходящее оперной танцовщице, чем истинной леди. Она в алом!
Себастьян не мог до конца поверить, что леди в красном на самом деле леди Элинор, но полное отсутствие у Джайлса сомнений являлось убедительным доводом «за». Джайлс выглядел обезумевшим.
– Если это леди Элинор, я бы подумал, что ты должен был бы обрадоваться, увидев ее в разноцветной одежде, Джайлс... И выглядящей такой модной.
Его друг застонал.
– Но не в алом же! О, что я наделал, что я наделал? – бормотал он в полном отчаянии.
Себастьян нахмурился.
– Что ты сделал, Джайлс?
Джайлс прикрыл веки, пряча от друга муку в своих глазах.
– Соблазнил ее в шкафу! А потом снова – на лестнице в опере.
– Что?!
– Не полностью. Не до конца. Она все еще девственница. – Он снова застонал. – Хотя она, очевидно, не верит этому. Посмотри на нее, Бастиан! Она разоделась, как падшая женщина! И это – моя ошибка! Я разбил вдребезги каждый из ее принципов, превратил в прах ее моральные устои, стер все границы дозволенного. И я решил, что раз она не применила против меня свою шляпную булавку, то ей понравилось то, что мы делали. Я был уверен, что ей понравилось! И, учитывая ее воспитание, она, вероятно, решила, что это равняет ее с проституткой, почти проституткой. – Джайлс провел рукой по волосам, сбив цыганский шарф. – Я разрушил ее, уничтожил!
Себастьян задумался. Маленькая изящная женщина в алом не выглядела, как женщина, мучимая позором, отвращением и ненавистью к себе. На самом деле, казалось, она просто наслаждается происходящим. И ее платье явно не было приобретено в последнюю минуту. Он посмотрел на своего друга, и его губы задергались.
Мучительное выражение вины на лице Джайлса плохо сказалось на его помпезном цыганском костюме.
– Если ты и правда так думаешь, тебе придется исправить содеянное.
Джайлс взволнованно посмотрел на него.
– Как я могу это исправить? В этом-то весь вопрос!
Себастьян пожал плечами.
– Есть освященный веками метод исправления дурных поступков, на которые толкает нас наша плоть.
Джайлс моргнул. Себастьян закатил глаза. Его друг начинал тупеть, когда речь заходила о серьезных вещах.