Раздалось приглушенное фырканье. Это был Рейн.
Хоуп улыбнулась. Судя по тому огромному вниманию, которое мистер Рейн уделил собственным ботинкам, она поняла, что он не был очарован графом; теперь она подозревала, что их мнения относительно данного человека могли совпадать.
– Итак, мистер Рейн, что вы думаете о... – начала она, но тут Фейт настойчиво потянула ее за руку.
– Хоуп! Хоуп, я должна с ним встретиться! Пошли!
Фейт была непреклонна. Для ее близняшки было необычно заставлять кого-то что-то делать, а потому, бросив мистеру Рейну легкую примирительную улыбку, Хоуп позволила утянуть себя прочь, чтобы присоединиться к толпе поклонниц графа.
Граф недовольно отклонил все формы восстановления сил, предложенные ему леди, оказавшимися в первых рядах его поклонниц.
– Вино и пироги? Тьфу, пища для леди. Я – мужчина!
Шампанское он отклонил тоже.
– Ест ли в доме водка? Если больше ничего нет, сойдет и бренди. Вот в Париже они подавали мне самую лучшую водку. – Он взял бокал предложенного бренди, опрокинул его в горло одним драматическим движением и экстравагантно вздрогнул. Граф приоткрыл глаза и оценил ожидавшую толпу через узкую щель. Он был похож на частично насытившуюся любимую всеми пантеру. – Что-нибуд поест?
Хоуп наблюдала за этой сценой, несколько удивленная претензиями данного человека и тем, как его поклонницы наперегонки пытались ему угодить.
– Ветчина? Вот еще! Вы хотеть меня отравить?
Он взглянул на оскорбительное блюдо с отвращением. Леди, которая предложила его, отскочила прочь, принося извинения. Минуту назад она выхватила блюдо с нарезанной ветчиной у лакея и с триумфом предложила ее графу. Жена баронета, подлизывающаяся к актеру. Как и половина чрезвычайно благовоспитанных леди в комнате. Это было экстраординарное зрелище.
Разве они не видели, что отказ быть довольным являлся частью его игры? Хоуп повернулась к сестре, чтобы разделить с ней понимание этой шутки, но Фейт там не оказалось.
– Возможно кусочек копченого лосося на небольшом ломтике слегка намазанного маслом хлеба, граф Римавски?
Хоуп с изумлением услышала, что это предложение произнес мягкий голос ее сестры. Неужели все сошли с ума?
Граф сделал паузу, нагнетая напряжение, а затем выдал одобрительную улыбку.
– Ангел хлеба насущного. С ваших прекрасных ручек, о, божественная, я рискнуть бы даже ветчиной!
Фейт вспыхнула, когда он притянул ее поближе. Хоуп отвернулась, потрясенная. Что это делает Фейт? Этот музыкальный восторг привел к таким крайностям.
Она высмотрела миссис Дженнер.
– Сделайте же что-нибудь!