— А воды нигде нет? Ты не видела? — спрашивает Дельф.
— Только солёная, там, где мы начали Игру, — отвечаю я.
— Должны быть и другие источники, — говорит Пит, нахмурившись. — Иначе ещё несколько дней — и всем нам конец.
— Ну, вообще-то листья здесь мясистые... Где-то должны быть озёра или источники, — говорю я и сама сомневаюсь в том, что говорю. Инстинктивно чувствую, что Капитолий, по всей вероятности, хочет завершить эти непопулярные Игры как можно скорее. И что Плутарх Хевенсби наверняка уже получил соответствующие распоряжения — покончить с нами, вывести нас из игры. — Во всяком случае, нет смысла пытаться узнать, что там, за гребнем этого холма, потому что там ничего нет.
— Между силовым полем и колесом должна быть питьевая вода, — настаивает Пит. Нам всем ясно, что это означает: мы должны вновь спуститься вниз по склону — прямо в объятия профи. Навстречу кровопролитию. А у нас на руках Мэгс, которая едва может ходить, и Пит, который слишком слаб, чтобы драться.
Мы решаем спуститься на несколько сотен метров по склону холма и продолжить идти вокруг арены. Может там, чуть ниже, мы сможем найти воду? Я по-прежнему во главе группы. Время от времени бросаю орешек-другой влево, но мы теперь далеко от силового поля. Солнце палит нещадно, воздух тяжёл от испарений и играет злые шутки с нашим зрением. Ближе к вечеру становится ясно, что ни Мэгс, ни Пит не могут идти дальше.
Дельф выбирает место для лагеря метрах в десяти ниже по склону от силового поля, убеждая нас, что мы сможем использовать его как оружие — направив в него наших врагов, если те вздумают напасть. После этого он и Мэгс срезают острые листья гигантской травы, растущей повсюду пучками метра полтора в высоту и плетут из неё что-то вроде циновок. Раз съеденные орехи не оказывают на Мэгс никакого видимого неприятного воздействия, Пит собирает несколько гроздьев и поджаривает, бросая их в силовое поле. Он методично снимает скорлупу, а ядра складывает кучкой на большом листе. Я стою на страже, не находя себе места от жары и всех неприятных переживаний уходящего дня.
Пить, ох, как хочется пить. Наконец, я больше не выдерживаю.
— Дельф, давай, ты постоишь на страже, а я отправлюсь разведать, нет ли где поблизости воды, — предлагаю я. Никому особо не нравится идея отпустить меня одну бродить по лесу, но нам угрожает обезвоживание...
— Не волнуйся, я не пойду далеко, — обещаю я Питу.
— Я пойду с тобой! — говорит он.
— Нет, я по дороге ещё и поохочусь, если получится, — возражаю я. Не добавляю: «Я не зову тебя с собой, потому что ты производишь слишком много шума», — но это и так ясно. Он, во-первых, всю дичь распугает, во-вторых, в случае опасности мне придётся хуже — уж слишком у него тяжёлая походка. — Я не надолго.