Она еще будет меня учить, подумал Брайан.
— Понимаю, — с напускной серьезностью кивнул он. — Пусть это будет наш маленький секрет.
— Идите оба впереди меня. Ну, двинулись! — скомандовала Маргарет. — Не забудьте только оставить потом ключи в машине.
Шейла и Брайан, весело взявшись за руки, вприпрыжку преодолели пешеходный мостик, переброшенный через ручеек у входа в замок, и устремились к дверям. У центрального входа красовались семь огромных мешков с экипировкой для гольфа. Сердце у Брайана упало. Он распахнул дверь и придержал ее для Шейлы:
— После вас, мадам.
Все дальнейшее развитие событий напоминало дурной сон. У Брайана сложилось стойкое ощущение, что он неизвестно каким образом оказался действующим лицом дурацкого фарса на сцене провинциального театрика. Потому что в реальной жизни таких развязок не бывает!
Дермот Финнеган и его свита, облаченные в синие блейзеры и штаны цвета хаки, регистрировались у конторки портье. С большинством приятелей Дермота Брайан и Шейла были знакомы. На другом конце вестибюля Риган и Джек Рейли о чем-то оживленно беседовали с Нилом Бакли и посыльным.
— Это же О'Ши! — вскричал один из членов команды Дермота. — Как жизнь? Сто лет не виделись!
Дермот резко повернулся. Его лицо так и сияло от возбуждения.
— Брайан О'Ши, черт бы тебя побрал! Умираю, хочу видеть мои картины! Ты не поверишь, но мне все-таки удалось выяснить, кто эта монахиня, которая их написала!
Из-за спины потерявшего дар речи Брайана раздался звучный голос Маргарет:
— Но я никакая не монахиня!
В вестибюле воцарилась мертвая тишина. Все с удивлением посмотрели в их сторону.
Шейла и Брайан так и застыли на месте.
— Но тогда кто написал картину с кружевной скатертью? Вы? — спросил ошарашенный Дермот у Маргарет, приближавшейся к нему решительным шагом.
— Да, я.
— И вы — не сестра Мэри-Роуз из закрытого женского монастыря в Голуэе?
— С каких это пор монахини разгуливают в униформе горничных? Я не сестра Мэри-Роуз. Я — Маргарет Рафтери! — гордо объявила та.
— И Брайан нанял вас, чтобы вы написали мне семь картин?
— Да. Он и его жена заплатили мне по сто евро за картину.
У Дермота в буквальном смысле отвисла челюсть.
— По сто евро за картину?! Да я ему полмиллиона долларов за них отвалил! Он сказал мне, что большая часть этих денег пойдет на нужды монастыря!
— Я сейчас все объясню… — начал Брайан.
— Нет уж, дудки! — вскричала Маргарет. — Как вам только не совестно! Стыд и позор! Подумать только, через что вы заставили меня пройти! По вашей милости я сломала зуб, и в результате… — сунула она руку в кармашек платья, — мне подсунули вот эту мерзость вместо коронки! В жизни не видела более отвратительной штуковины! И вдобавок развели меня на такую громадную сумму денег! Странно, что вы еще не прикарманили сахар из моей сахарницы!