— Чувств лишилась, — ехидно прищурилась Алка. — Аристократка! Пусть полежит, отдохнет! Пошли!
Ваня обошел лежащую старуху бочком, а Алка — так просто перешагнула.
— Может, врача? — спросил Ваня уже с площадки.
— Обойдется, — хмыкнула Алка, — она у нас живучая! Папахен говорит, что бабаня всех нас переживет и похоронит!
Подруга тащила его в бар оттопыриться и снять стресс коктейльчиком, но Ване уже надо было забирать Катюшку из гостей, и они распрощались.
Алки не было три дня. Потом она появилась, сбежав с уроков, и рассказала, что дома творится полный ужас. Бабка все доложила предкам, когда очухалась, и теперь Аллу никуда не выпускают, а в школу ее привозит и увозит отцовский шофер.
— Имей в виду, — шепнула девушка, прижавшись к нему грудью и запуская пальцы под ремень, — бабка требует от отца, чтоб он к твоей матери сходил. Типа, поговорить. Папахен вообще озверел, орет, что отправит меня в закрытый пансион за границу. А я сказала, что если они будут меня доставать, то я вообще из дому сбегу к тебе жить и выйду замуж. Они реально струхнули! Знаешь, чего я у них выторговала? — Алка счастливо засмеялась. — Машину! Но за это я должна тебя бросить! Прикольно, да?
— Согласилась?
— А то! За тачку-то и дурак согласится.
— Чего тогда пришла? — озлился Ваня, выбрасывая Алкину руку из собственных штанов.
— Ты чё, офонарел? — Подружка наклонила Ванину голову и куснула его за ухо. — Тачка — это же круто! Где хочешь остановился и трахайся! А чтоб они совсем успокоились, я им вместо тебя кого-нибудь другого покажу — типа, новый бойфренд.
— Кого? — оторопел Ваня, плохо успевая за стремительной мыслью подружки.
— Да хоть Рима, — отмахнулась Алка. — Или нет. Лучше — Костыля! Папахен, как его свастики и молнии увидит, со страха в штаны наделает. Прямо в парадный мундир! Сами будут просить, чтоб я к тебе вернулась! Скажут: такой мальчик хороший был, на кого променяла?
В семейных интригах Ваня был не мастак. В их доме ничего такого не случалось. Даже когда отчим был жив, все скандалы происходили в открытую, никто никаких камней за пазухой не носил. Ваня люто ненавидел отчима, отчим презирал и гнобил пасынка. Только мать металась между ними, как сама говорила, между двух огней, мучаясь и плача. Ване ее жалко не было. Чего жалеть? Кто ее просил за отчима выходить? Эх, если б не Катька, Ваня с отчимом давно бы разобрался, не дожидаясь, пока кто-то другой его кокнет. В том, что отчим умер не своей смертью, Ваня был уверен. Такие уроды просто так в аварии не попадают.
— Делай что хочешь, — сказал он Алке.