Поклонившись дамам, Тимар остановился у двери.
Атали поднялась, устремив на него взгляд, полный разочарования и ненависти, госпожа Зофия, ломая руки, поглядывала на него со страхом и робкой надеждой, Тимея спокойно и кротко смотрела ему прямо в глаза.
- Я, - начал Тимар, ставя это слово на первое место, как какой-нибудь папа римский в своей булле, - я приобрел сейчас на аукционе этот дом и все, что в нем продавалось. Купил не для себя, а чтобы передать тому единственному человеку, кого в этом доме нельзя купить и кто для меня единственное сокровище на свете. Барышня Тимея, с сегодняшнего дня вы - хозяйка этого дома. Здесь все как есть ваше: платье и драгоценности в шкафах, лошади в конюшне, ценные бумаги в кассе, - все, как было опечатано судьями. Все записано на ваше имя, и кредиторы Бразовича удовлетворены по всем статьям. Отныне вы в этом доме госпожа и хозяйка. Примите его от меня в дар... И если бы сыскался в вашем доме крохотный уголок для такого тихого человека, как я, кто дерзнул бы вам докучать лишь своим почтительными восхищением, и если бы вы предоставили мне этот уголок... если бы в вашем сердце нашлось для меня крохотное прибежище и вы не отвергли бою мою руку - я был бы безгранично счастлив и, клянусь, не было бы в моей жизни иной цели, кроме как сделать вас счастливой в благодарность за то, что вы осчастливили меня.
При этих словах лицо Тимеи озарилось дивным сиянием. Лучи благороднейших чувств: непередаваемой муки, девичьего целомудрия, сердечной признательности, святой жертвенности - слились воедино в этом свете.
"Трижды... трижды..." - беззвучно шептали ее губы, и каждый нерв, как натянутая струна, отзывался на это слово. Этот человек столько раз спасал ее, он был так добр к ней! Никогда не насмехался над нею и не льстил. И вот теперь он предлагает все что душе угодна.
Все ли? Кроме одного.
Но ведь то, единственное, все равно потеряно для нее и принадлежит другой.
Закончив свою речь, Тимар спокойно ждал. Тимея долго молчала.
- Не спешите с ответом, барышня Тимея, - произнес наконец Тимар. - Я согласен ждать вашего решения. Зайду завтра или через неделю, когда вы позволите. Вы останетесь владелицей всего, что я вам вручил, все записано на ваше имя и не оговорено с моей стороны никакими условиями. Вы свободны и теперь ни от кого не зависите. Если вы не желаете больше видеть меня в этом доме, только слово скажите. Можете подумать над ответом неделю, месяц, а то и год.
Тимея с решительным видом вышла из своего закутка у плиты, куда ее оттеснили обе дамы, подступила к Михаю. Во взгляде ее отражалась зрелая серьезность, придавшая всему ее облику женское достоинство. В тот роковой день свадьбы кончилось ее детство, она стала по-взрослому серьезной и молчаливой. Спокойно глядя Михаю в глаза, она произнесла: