Здесь, в этом месте, погибло больше всего кораблей. Здесь разбился и великолепный стальной корабль "Силистрия" - гордость турецкой военной флотилии; отряженный под Белград, он, глядишь, повернул бы восточные дела совсем в ином направлении, если бы один из миролюбивых и исполненных политической мудрости рифов острова Рескивал не пропорол борт корабля с такой силой, что "Силистрия" так и осталась тут навеки.
И все же через это грозно вздыбившееся рифами озеро существует проход, но о нем мало кто из корабельщиков знает и еще меньшее число храбрецов, кто когда-либо отважился им воспользоваться.
Этот переход дает возможность грузовому судну перебраться со стороны сербского берега в канал у берега румынского.
Упомянутый канал по всей его длине отгораживает от дунайского протока непрерывная гряда скалистых уступов, войти в него можно лишь у Свиницы, а выйти - только у Скела Гладовы.
Однако опытные лоцманы владеют секретом, как провести груженое судно из сербского канала в румынский: в том месте за Пятра Калугера, где Дунай образует широкий разлив, его можно пресечь наискось. Но это равносильно тому, чтобы заставить плывущего мамонта сделать сальто-мортале. Рожок трубит трижды, затем еще шесть раз кряду, и погонщики знают, что этот сигнал обозначает. Головной погонщик спешивается - у него есть на то своя причина, - и люди начинают криками, щелканьем кнута подстегивать лошадей. Корабль ходко идет против течения.
Рожок трубит девять раз.
Погонщики нещадно бьют лошадей, а те, бедняги, понимая окрики и чувствуя удары, мчатся стремглав. Пять минут такой гонки даются им труднее, нежели целый день обычной работы.
Сигнал корабельного рожка звучит двенадцать раз подряд. Люди и животные напрягаются, не щадя сил; последнее усилие выматывает их до полного изнеможения. Корабельный трос - бечева в три пальца толщиной - натянут как тетива, а стальная тумба на носу корабля, через которую трос перекинут, раскалена, словно огненная. Судовой комиссар стоит у троса с острым корабельным топором наготове.
И в тот момент, когда корабль набирает наивысшую скорость, Тимар одним ударом топора перерубает трос.
Туго натянутый трос, подобно гигантской лопнувшей струне, жалобным стоном сотрясает воздух, и обрубленный конец взвивается высоко вверх; тягловые лошади валятся кучей друг на дружку, у передней лошади оказывается сломанной шея - оттого-то главный погонщик и слез с нее загодя. А корабль, освободившись от троса, вмиг меняет курс, поворачивает носом к северному берегу и начинает пересекать реку поперек течения.