Какие только головы и пасти не высовываются из воды наружу; прозрачные плавники, рыбьи хвосты, чешуйчатые и гладкие, голубые, зеленые, серебристые хребты - все теснится и ищет выхода. А время от времени среди них мелькнет "акула Балатона" - сом в несколько пудов весом; разверстая пасть с усами наподобие крысиных хвостов глотнет воздуха и опять скрывается под водой. Мощная рыбина отвесно уходит вниз, все еще надеясь на спасение.
Трое парней под командой ватажного, вооружившись большими саками, вычерпывают кишащую у края проруби живую массу прямо на лед, где, сваленная в кучу, прыгает, ползет, топорщит жабры рыба. Со льда, сколько ни прыгай, податься некуда: все малые проруби надежно закрыты уложенными на место ледяными плитами.
И начинаются пляски ведьм! Карпы, широко разинув рты, лихими прыжками мечутся в стороны, отчаявшиеся спастись щуки змеями извиваются средь сотен и сотен беспокойных карасей и окуней. Огромным сомам помогают выбраться из проруби, подцепив их крюками за жабры; выброшенные на лед, они лениво утыкаются бесформенной головой в гладкую поверхность, мощными взмахами хвоста расшвыривая по льду всякую рыбью мелюзгу.
Ледовое поле вокруг большой проруби обрастает густым барьером. Сазаны скачут по льду проворно, что твои землеройки. Никто и не думает за ними гоняться: скачи не скачи - далеко не ускачешь. Рыбы не столь резвые грудой застывают на льду.
- Я же говорил, жди богатого улова! - довольным басом рокочет старый рыбак. - господин Леветинцский всюду за собой удачу на веревочке водит. Теперь только и осталось, что царь-рыбу поймать.
- Похоже, она уже попалась, - говорит один из парней, которые тянут сеть: он стоит первым с краю, у воды. - крупная рыбина бьется, сеть так ходуном и ходит, обеими руками еле удерживаю.
- Да вот же она! Кричит другой рыбак, который только что успел зачерпнуть полный сак рыбы.
Огромная, как у крокодила, нежно-серебристая голова показалась из воды; разверстая пасть обнажает два ряда острых, как у каймана, зубов и четыре цепляющихся один за другой клыка, каким мог бы позавидовать даже тигр. Такая голова способна внушить уважение. Рыбину эту по праву называют царем, королем: нет во всем озере ей равных, даже среди сородичей судаков.
- Вот он, держи его! - вскричали разом еще трое. Однако мощная рыбина вновь скрылась под водой, и тогда-то начался самый волнующий этап лова.
Словно бы заманенный в западню, король отдал приказ остаткам своей лейб-гвардии в последней схватке пробиться во что бы то ни стало - такому ожесточенному нападению подверглась вдруг сеть. Боевые отрады щук, сомов, сазанов очертя голову ринулись в надежде прорвать туго натянутую сеть, выныривающих рыбных голиафов приходилось глушить дубинами. Рыба вошла в раж, холодная кровь вскипела, побуждая к героическим подвигам; балатонские обитатели взбунтовались против узурпаторов и вступили с ними в схватку. Конечно, схватка закончилась гибельным поражением бунтовщиков. Оглушенные дубинками сомы недвижно валялись на льду, сеть выплескивала из воды вытесненных на поверхность великолепных белых судаков, и лишь король-судак затаился.