Тимар удрученно поник и подпер лоб ладонью; у него не было сил смотреть в лицо этому чудовищу и опровергать его слова.
А злодей, одержавший над ним верх, продолжал с язвительной иронией:
- Деньги он мне, видите ли, доверил! Да что тебе эти деньги - капля в море! Ты ведь рассчитывал, что я украду их, а тогда ты велишь арестовать меня и засадить в тюрьму? Все та и вышло, как тебе хотелось. Правда, я несколько раз мог в угоду тебе сдохнуть от болезней, каких там, что деревьев в лесу, но, как видишь, выкарабкался тебе на радость. Тогда пришлось со всем усердием приступать к службе: я выкрал у тебя из кассы десять миллионов рейсов. Десять миллионов - смешно сказать! Эти мелкие жулик испанцы привыкли вести счет на гроши, чтобы сумма больше казалась, а на форинты так там и было-то всего неполных сто тысяч. Эх, брат, знал бы ты, какие прекрасные глаза у креолок, тогда бы ты не считал, что это большая цена. Тамошние красавицы желают носить только на стоящие жемчуга, и ничего другого. Но их смуглым шейкам жемчуг удивительно пристал! Да что об этом вспоминать! Теперь я дома и надо довольствоваться тем, что есть. За неимением ананаса и картошка сгодится.
Мерзавец начал изливаться в сантиментах.
- Твой тамошний агент-испанец решил, каналья, посмотреть на дело с другой стороны. Велел меня схватить, предать суду, а судьи, шельмецы, за ошибку молодости упекли меня на галеры. На пятнадцать лет, представляешь? Ну не варварство ли, скажи по совести?
Тимар дрожал всем телом.
- Сняли с меня красивый наряд и, чтобы я каким-нибудь образом не потерялся, каленым железом выжгли мне на лопатке клеймо с виселицей.
С этими словами беглый каторжник снял свой морской мундир и, сорвав с левого плеча рубаху, показал Тимару еще не заживший красный рубец на лопатке.
- Видишь, поставили мне тавро, будто я жеребец или вол из твоего стада, - с горьким юмором произнес он. - А я и так не сбегу от тебя, не бойся!
Тимар с мучительным любопытством смотрел на выжженное клеймо, не в сила отвести глаз.
- Итак, пометили скотину и - прямиком на галеру, а там десятифутовой цепью приковали к скамье. Полюбуйся, вот он, след.
Он сбросил башмак и показал Тимару кровавую язву на щиколотке.
- И это мне досталось от тебя в подарок, - вызывающе проговорил беглый каторжник.
Тимар, как завороженный, уставился на изуродованную ногу.
- Однако судьба преподносит иногда удивительные сюрпризы. Воистину неисповедимы пути Господни, но они-то и привели несчастного страдальца к нежданному счастью. К той же скамье, куда я был столь милостиво определен на поселение, был прикован старик с колючей бородкой. Стало быть, мой напарник на ближайшие пятнадцать лет. Только ежели с кем на такой долгий срок обручаешься, нелишне и присмотреться поближе. Глянул я на старикашку и говорю ему по-испански: "Сеньор, сдается мне, что где-то я вашу милость видел".