Ноэми после того ужасного столкновения всегда носит под шалью на груди остро наточенный нож Михая.
Дверь она загораживает на ночь толстой жердиной и привязывает скобу веревкой к дверной стойке.
Теперь все зависит от того, как судьба распорядится.
Если раньше прибудет Михай - быть ей счастливой, и душа ее будет спасена, если же первым явится тот чудовищный призрак - быть ей убийцей и обречь свою душу на вечные муки!
- Альмира, что же ты так стонешь?
Несчастная собака с мучительным трудом отрывает голову с колен ребенка и, вытянув шею, принюхивается. Она беспокойно скулит, повизгивает, скребет когтями пол. Из ее горла вырывается лишь глухой хрип, и не понять, что он означает: радость или злобу?
Животное чует человека.
Кто же сюда идет? Добрый человек или злой? Что у него на уме: даровать им жизнь или лишить ее?
Снаружи в ночной тиши отчетливо слышны шаги. Кто-то, хрустко приминая заиндевелую траву, идет к дому.
Из груди Альмиры вырывается мучительный хрип; она пытается подняться на ноги, но падает снова; хочет подать голос и не может. Ноэми, вскочив на ноги, прячет правую руку под шаль и сжимает рукоятку ножа.
Кто там идет?
Настороженно прислушиваются все трое: Ноэми, Доди и собака.
Теперь шаги совсем близко, и все трое узнают человека по походке. "Папа!" - с радостным смехом восклицает Доди. Ноэми острым ножом поспешно перерезает веревку на двери, а Альмира, привстав на передние лапы, все же ухитряется в последний раз приветственно взлаять.
В следующее мгновение все трое сплетают объятия: Михай, Ноэми и Доди.
Альмира из последних сил подползает к любимому хозяину, поднимает голову, чтобы лизнуть его руку, и падает бездыханной.
- Ты не покинешь нас больше? - робко спрашивает Ноэми.
- Не оставляй нас больше! - молит маленький Доди.
Михай прижимает к груди их обоих, и слезы его катятся неудержимо, орошая дорогие лица.
- Никогда... никогда... никогда!
В тот год лишь последние дни марта положили конец суровому засилью зимы. Теплый, южный ветерок, призвав на помощь дождь, взрыхлил ледяной покров Балатона, а подоспевший на смену порывистый серверный ветер, взломав лед, нагромоздил торосы вдоль шомодьского побережья.
Средь тающих льдин рыбками обнаружили чей-то труп.
Тело основательно подверглось разложению, черты лица стали неузнаваемы, однако установить, кто он таков, удалось со всей определенностью.
То были бренные останки Михая Тимара Леветинцского, который исчез сразу же после той на редкость удачной рыбной ловли, когда поймали царь-рыбу. Дома давно заждались хозяина, и вот теперь он объявился.