Дай сигарету! попросила она. Ромик протянул по-лупустую пачку Честера, Алиса закурила, и с тоской посмотрела на длинный коридор, в глубине которого за дверью ее сегодня не ожидало ниче-го хорошего. Если наш босс разыскивает меня с раннего утра и требует меня в таком, можно сказать, печальном виде, как труп, лучше сразу развернуться и уйти, подумала она. Однако ее желания, как всегда, не выдерживали испытания реальностью. Конечно, Деду носили в храм на помин и хлеб, и яйца на Пасху добро-сердечные старушки-прихожанки, да и зарплату ему платили маленькую, конечно, но скромно прожить можно. Очень скромно. Дед курение не одобряет, поэтому на сигареты он внучке де-нег давать не станет. Кроме того, исторически так сложилось, что Алиса может нормально заработать только в этом чертовом издательстве.
И почему он так разозлился? Я же все закончила, подумала она вслух.
Да он не был злым, успокоил ее Ромик. Скорее он был встревоженным. И взволнованным. Кстати, как твой Де-дуля? Приехал со своей иконой?
Да нет еще, отмахнулась Алиса. Торчу одна в пустом доме, и сегодня еще всю ночь писала эту жуткую Мид-ленд... Не спала ни минуточки.
Призраки пугали? спросил он.
Если только нес-равненной Элайзы и ее Роберта, удивилась Алиса Ромиковой прозорливости. Как раз пугала тишина, Ромик. Понимаешь, со мной что-то происходит. Надо, чтобы кто-то за стеной кашлял, или храпел... Или рас-певал романсы. А тишина наводит на меня ужас, и мне мерещат-ся разные глупости, или в голову приходят какие-то кошма-ры...
Понятно, сочувственно проговорил Ромик.
Что те-бе понятно? с подозрением спросила Алиса.
Судя по его взгляду, он рекомендует ей сейчас же, немедленно, без радумываний мчаться к психоаналитику.
Замуж тебя пора выдавать, Павлищева, ответил Ро-мик. Непосильное бремя целомудренного одиночества начина-ет давить тебе на мозги...
Да вот уж и нет! возмутилась Алиса. На мозги мне эта Элайза давит, а не одиночество!
Он пожал плечами:
Как знаешь... Я дал рекомендацию, а уж принимать лекарство или нет, дело умирающего.
Они немного помолчали, думая каждый о своем, сигарета кончилась, и Алиса с трудом подавила малодушное желание закурить новую, лишь бы только еще оттянуть время встречи с ше-фом.
Все. Пошла, решительно изрекла она, и распахнула дверь в издательство. Все равно от судьбы не уйдешь...Особенно когда судьба принимает обличье главного редактора... Тогда, впрочем, это уже перестает называться судьбой. Это уже рок, фатум!
***
Зевес-громовержец, или гроз-ный Фатум, поджидал Алису в своем кабинете. Кабинет был огромный, а Зевес-Фатум малень-кий. Поэтому у Алисы иногда рождались в голове подозрения, что, когда Мерзавцев остается один, он вальсирует. Алиса даже представляла себе, как это выглядит, он снимает с носа очки, включает Штрауса и танцует, танцует, танцует с таким упоением и страстью, словно этот танец последний в его жизни. Только и мелькают его маленькие ручки, и острые ко...