Но зря старалась. Елизавета взглянула на нее, как на неизлечимо больную, с жалостью, и буркнула:
До удара топором по башке, например.
Это у нее от голода, решила Алиса. Надо возвращать ей нормальное отношение к жизни.
Пойду жарить яичницу, объявила она, поднимаясь. Елизавета, само собой, останавливать Алису не стала.
Она включила телевизор, пощелкала по каналам и наконец остановилась на НТВ.
Вот! воскликнула она. Писательница расследует сама преступления! А мы с тобой чем хуже? Уж преступление, непосредственно с нами связанное, мы обязательно должны попробовать расследовать сами!
Алиса более трезво смотрела на вещи и куда охотнее свалила бы расследование на Андрея Михайловича Мельникова, или нашла бы частного детектива, на худой конец, но только пожала плечами, понимая, что спорить с Елизаветой бессмысленно.
Может быть, она права, и они в самом деле ничем не хуже этой Джессики Флетчер?
***
Наблюдая, как белок на сковородке обретает яркость и белизну, Алиса думала о предложении Елизаветы разложить все по полочкам, как свежее белье... Белье, правда, у нее не получилось. Получились какие-то свежевыстиранные скелеты. Сначала Алиса уложила туда рожу, мелькавшую в окне. Рожа получилась бомжовская. Зачем-то Алиса приодела рожу в кепарь с большим козырьком. Рожа укладываться в шкафчик не желала, отчаянно брыкалась и материлась. Но Алиса победила. Теперь рожа валялась плашмя и тихонько постанывала.
Следом Алиса, подумав с некоторым сожалением об утраченных иллюзиях, запихала загадочного светловолосого красавца. Он только кротко посмотрел на нее печальными глазами, но ничего не сказал.
Потом она усадила, как куклу, туда же Сару. Слушать ее возражения Алиса не стала: снимать подозрения только на том основании, что Сара прикидывается иностранной подданной, Алиса посчитала глупым и несправедливым. Иностранные подданные не должны иметь преимущества перед соотечественниками, это получится непатриотично.
Пока она всем этим занималась, яичница гневно урчала, давая понять, что сейчас она начнет пригорать.
Алисе пришлось отвлечься, чтобы ее выключить, и, видимо, в этот момент она потеряла связующую нить. Когда она вернулась к воображаемому шкафчику, все, кого она туда старательно помещала, разбежались!
Нет, человеку, занятому интеллектуальным трудом, противопоказано заниматься еще и физическим, пробормотала Алиса.
Сейчас ей казалось, что она была близка к разгадке, как никогда, и если бы не эта противная яичница...
Но что теперь говорить! Мысли снова разбежались в разные стороны, и единственная из них оказалась неповоротливой, и Алиса поймала ее за хвостик.