— Координаты подружки, извините, обязан записать. — Томин вынимает блокнот.
Третий владелец проверяемых мотоциклов, хоть и живет на селе, вид имеет столичный. Молод, любезен, уверен в себе.
— Двадцать восьмого? — переспрашивает он. — Скажу. По графику дежурил другой врач. Но с утра меня тоже вызвали на ферму — ЧП… Думаю, наши ветеринарные нюансы ГАИ не интересуют?
— Ветеринарные — нет, — подтверждает офицер ГАИ.
— А вернулись с фермы? — спрашивает Томин.
— К ночи.
— Пока вы были заняты, кто-нибудь мог позаимствовать мотоцикл — на время?
— Ни в коем случае! Пойдемте, покажу замок.
* * *
Большая комната, нечто вроде приемной; в ней Томин и около двадцати мужчин и женщин разного возраста. Появляется Знаменский, здоровается. — Четверых нет, — сообщает Томин.
— Придется с ними беседовать отдельно. — Пал Палыч обращается к собравшимся: — Товарищи, приносим извинения за то, что вас вызвали. Но разыскивается человек, в записной книжке которого значатся номера ваших телефонов.
В комнате возникает говорок.
— Да-да, знаем, вас уже беспокоили. И все же рассчитываем на помощь… Нет ли у кого родственников и знакомых в районе Селихова?
На его призыв реагируют пожилой, интеллигентной наружности мужчина и старушка в платочке, явно из сельских жителей.
…Пропуская вперед интеллигентного мужчину, Пал Палыч входит в свой кабинет со словами:
— Да, взяли выручку за половину субботнего дня… Итак, мы имеем два совпадения: ваш телефон в книжке преступника и знакомые — в самом Селихове?
— Рядом. Гм… Я определенно угодил в переплет.
Знаменский достает бланк.
— Давайте официально: фамилия, имя, отчество?
— Никитин Николай Митрофаныч.
— Должность, место работы?
— Да собственно… я академик.
Авторучка Пал Палыча замирает.
— Ну обыкновенный академик. Не случалось допрашивать нашего брата?
— Нет, Николай Митрофаныч. Простите великодушно, что казенной повесткой… Оторвали от дела…
— Небольшая отлучка науку не погубит. Валяйте, допрашивайте с пристрастием! Только телефона своего я уж давно никому не даю, этим ведает секретарша.
— Вот фотокопия странички. Вы почему-то на букву «Ц».
— А-а, телефон дачный… Н. М. Никитин… нет, Никитина — тут закорючка на конце. Нина Митрофановна Никитина. И почерк определенно ее.
— Номер-то зарегистрирован на вас… Значит, ваша сестра?
— Да. И полагаю, логичней обратиться к ней.
— Безусловно, Николай Митрофаныч! Мы так и сделаем. Еще раз: извините.
— Подвиньте мне аппарат, — прерывает Никитин. — Экий вы церемонный молодой человек! — Он энергично крутит диск, набирая номер.
Окончив разговор, академик кладет трубку: