— Да… — говорит Сенька, «спасибо» застревает у него в горле.
Нина уходит.
— Пропал Тотоша… — скорбно произносит Сенька. — Но хоть раз послужил справедливости…
— Да, Гвоздик, — признает Леша, — Если бы не ты…
— Братцы, пошли потихоньку. Не хочется здесь оставаться, — Наташа надевает на плечо полегчавшую сумку.
Ребята трогаются. Леша хромает, Миша тоже бредет нетвердо. Выйдя на середину улицы, они сворачивают к аптеке, в сторону, противоположную той, куда ушла Нина. Здесь Сенька прощально смотрит ей вслед, и Наташа тоже оглядывается. Вдалеке Нина сворачивает за угол.
— Виктор! — вскрикивает Наташа, заметя скользнувшую вдоль домов тень.
— Откуда ему взяться… — бормочет Леша.
— Ребята… — Наташа прижимает руку к горлу. — Топор назвал меня куколкой!.. Как Виктор!
— Вот кому был нужен пистолет! — понимает Сенька. — Идите прямо, я — дворами.
Он скрывается в темноту. Остальные спешат вперед, сколько хватает сил.
Сенька летит дворами, огибает дом, выскакивает на улицу, видит удаляющуюся фигуру Виктора. Озирается, ища Нину. Вокруг пусто. Виктор уж далеко. Гвоздик делает движение за ним, но видит: у табачного киоска на асфальте лежит раскрытая сумочка. На ватных ногах Гвоздик обходит сумочку, заглядывает в проем между киоском и стеной дома.
Остальные ребята доходят до угла и видят Сеньку, привалившегося бессильно к витрине киоска.
— Сеня! — метнулась к нему Наташа.
Сенька оборачивается, молчит.
— Сеня…
— Она там, — говорит он деревянным голосом. — Пистолета нет.
Наташа не решается сделать последний шаг вперед.
— Она… жива?
— Там кровь, — Сенька оседает на землю, тупо повторяет: — Кровь… Кровь…
* * *
За столиком в блинной Бондарь прихлебывает кофе. С двумя стаканами к нему пробирается Виктор. Взвинченный, напуганный. Непроизвольно озирается. Ставит стаканы и приваливается грудью к столу.
— Разрешите?
— Не вертись, — сквозь зубы говорит Бондарь.
Виктор залпом выпивает кофе. Вынимает сверток, кладет на столик. Глаза «маэстро» загораются, но осторожность берет верх.
— Не здесь.
— Берите, больше не могу… — Виктор придвигает сверток к Бондарю, хватается за второй стакан.
Бондарь прикрывает сверток локтем. Некоторое время стоит, с виду ничего не делая, но когда поднимает локоть, то под ним пусто.
— Выходи. Догоню.
В дверях появляется Томин. И тотчас четыре посетителя, не обращавшие на Бондаря с Виктором внимания, крепко берут их под руки.
Подойдя, Томин смотрит на обмякшего, онемевшего Виктора и беззвучно шевелит губами, но слова русские народные, легко прочитываются и таят в себе свирепую угрозу. Виктор зажмуривается.