Постепенно слова обретали жизнь, соединяясь в пары, сочетания и цепочки-понятия. Да – нет, хорошо – плохо, жарко – холодно, светло – темно... Я, ты, он, она, они... Ползти, идти, бежать, прыгать... Поднимать – опускать, бросать – ловить, отдавать – получать... Человек: мужчина, женщина, ребенок... рука, нога, плечо, грудь, живот, спина, пальцы, голова, лицо... лоб, брови, глаза, нос, рот, губы... Животное: бык, лошадь, коза, овца, собака, кошка... Здание: дом, дворец, храм, крепость... крыша, стена, окно, дверь, колонна, лестница... Дерево, камень, глина, металл... Золото, серебро, железо... медь и олово – бронза...
Чувство покоя и безопасности исчезло. Теперь Семен плавал в океане слов, набегавших то мелкой зыбью, то волной, то огромными валами; слова несли его, стремились потопить, подталкивали в чудовищный водоворот, в котором, как он внезапно понял, таились смерть или безумие. Странствие в этом океане было трудом опасным и напряженным; не всякий разум справлялся с ним, не каждому уму были доступны эти потоки слов, что снова и снова рушились в изнемогающее сознание.
Добрый – злой, красивый – уродливый, высокий – низкий, легкий – тяжелый... Бить, рубить, резать, колоть... Плот, лодка, корабль... Мир – война, ночь – день, звезды – солнце... Люди: роме, темеху, шаси, аму, нехеси, кефти, туруша... Царь – пер'о, Великий Дом... правитель сепа – хаке-хесеп... вельможа – семер... кузнец, горшечник, скотовод, каменотес, солдат... Войско: колесницы, лучники, копейщики... Вода: море, озеро, река, ручей... Великая Зелень – Уадж-ур... Суша: равнина, холм, гора, овраг... Города: Уасет, Мен-Нофр, Он-Ра, Саи, Абуджу, Хетуарет... Цвета: белый, черный, красный, синий, зеленый, желтый... Хоу – сфинкс, миу – кошка, хенкет – пиво...
Он удержался на грани водоворота, впитал все до единого капли-слова, звучавшие в гулкой пустоте; они внезапно оледенели и улеглись в сознании блестящими снежинками. Ощущение безмерного покоя вновь охватило его; он чувствовал, что проваливается в сон, и в то же время что-то подсказывало ему, что пора очнуться. Какой-то импульс, пришедший извне или родившийся в нем самом, какая-то фраза, уже понятная, негромкая, но повелительная.
Веки Семена дрогнули и приподнялись. Небо в дверном проеме потемнело, кровля из шелестящих пальмовых листьев покачивалась над головой, а ниже, будто плавая в вечернем сумраке, белели два лица: сухое, бесстрастное, с ястребиными чертами и полное жизни, надежды и радостного ожидания. Инени и Сенмут, вяло подумал он, балансируя меж сном и явью. Что им надо? Чего они хотят?