Подхватив старика под руки, двое улл вошли в зал для аудиенций.
Ульсак вопросительно посмотрел на подчиненных, а затем перевел удивленный взгляд на фигуру в лохмотьях.
— Что вас заставило привести ко мне этого грязно го оборванца? — спросил Ульсак.
— Он будоражил народ своим поведением, — доложил один из улл и, отпустив старика, толкнул его на пол.
— Каким образом?
— Мы нашли его у двери во внутреннее святилище под основанием Святыни Святынь.
Ульсак с любопытством посмотрел на груду тряпья, распростертую у его ног.
— Ну так убейте его, — лениво бросил Ульсак. — Мы не имеем такого права. Он юродивый, шаман и, следовательно, находится под защитой наших законов. Только Верховный Мастер может убить юродивого, причём без свидетелей, — сказал улла.
Старик поднялся на колени и бросил на Ульсака долгий проницательный взгляд, после чего снова бросился ниц.
— Я видел глаза Имы и теперь обрел спасение! — воскликнул шаман.
Уже приготовившись распорядиться ликвидировать источник беспокойства, Ульсак остановился на полуслове.
— Как ты об этом узнал? — спросил он. Только узкому кругу приближенных было известно о его подлинной сущности.
— Разве Седа не является путем, по которому должен проследовать Има? Я пришел возносить молитвы пepeд Святыней Святынь, поскольку скоро он поднимется по ней и откроет всем свое лицо, — воскликнул старик.
— Вы, как наш предводитель, можете приказать его убить, — прошептал один из улл. — Он провозглашал вас Имой не только перед нами, но и перед представителями других кланов.
Ульсак слабо улыбнулся. Разве Има не нуждается в пророке, который предскажет его появление? Его подчиненные не подходили на такую роль, поскольку это выглядело бы подозрительно.
Ульсак повернулся к сервировочному столику и отрезал часть руки «гниющего человека».
— Подойди ко мне, старик, ты, должно быть, голоден.
С этими словами Ульсак протянул шаману кусок деликатеса. Старик посмотрел на Ульсака алчным взглядом и, схватив лакомство двумя руками, жадно впился в него зубами.
— Убирайтесь с глаз моих! — крикнул Ульсак, повернувшись к уллам. — Как вы только могли подумать о том, чтобы причинить вред предвестнику Имы!
Уллы испуганно попятились, и, когда дверь за ними закрылась, Ульсак, склонившись над столиком, вскрыл живот гниющего человека.
— Выпей со мной, старик, — радушно предложил он, не заметив, как шаман подавил желудочные спазмы, когда запах «гниющего человека» наполнил помещение.
— Неужели моя бывшая любовница пожаловала к нам собственной персоной? — лениво бросил Габлона, рассматривая Тию сквозь полуприкрытые веки.