Только сейчас до Элдина дошло, что им все же удалось довести до благополучного конца их безумный замысел. Такое дело следовало обмыть. Он посмотрел на Ярослава. Тот без слов все понял и шагнул к бару.
— Вы все слышали, что произошло со Сверхновой, — начал Элдин, хорошо зная, что его слова сейчас слышат во всех уголках галактики. — Имею честь сообщить всем заинтересованным гражданам Облака, что кризис миновал и опасности вашим жизням и вашему крову больше нет. А теперь давайте побыстрее сматываться отсюда, ребята!
Он отключил комлинк, занял место пилота рядом с Оиси, и вместе они повели звездолет вслед за кораблем Букхи Тага к порталу ближайшего гипертуннеля.
Ярослав встретился взглядом с Наполеоном, и оба они одновременно посмотрели на машину Древних, парящую посреди кают-компании.
— Все висело на волоске, буквально на волоске, — сухо произнес «Веллингтон». — Именно на волоске, клянусь честью!
— Ну что ж, наверное, нам пора прощаться, — с грустью сказал Элдин, не в силах скрыть в голосе предательскую дрожь от волнения, вызванного скорой разлукой.
Наполеон сочувственно кивнул и улыбнулся:
— Но разве в вашем мире найдется для меня подходящее место, друг мой?
— Да вы же гениальный администратор, сир! Мы наверняка смогли бы подыскать для вас что-нибудь.
Наполеон рассмеялся.
— Ваш мир и мой, увы, несовместимы, — продекламировал он насмешливым тоном. — Хоть я и ненавижу англичан, их поэт Милтон довольно точно отобразил подобные вещи.
У Элдина на душе было тоскливо. Возвращение на Сферу заняло немало времени — ведь теперь им не было нужды торопиться, — и он успел по-настоящему привязаться к Наполеону. Тот быстро сделался душой общества, очаровывая всех своими манерами, развлекая рассказами о былых приключениях и обсуждая прошлые компании. Ярослав — так тот вообще не отходил от императора. Вот и сейчас он сидел рядом с ним, облаченный в новенький маршальский мундир. В руке он держал украшенный бриллиантами жезл, а на груди его красовался орден Почетного легиона.
— А ты смотри хорошенько приглядывай за картиной, — ревниво напомнил историк, бросив взгляд на огромное полотно в золоченой раме, занимавшее значительную часть боковой стены кают-компании. Они с Наполеоном часами спорили до хрипоты, как должно называться это «произведение искусства», вышедшее из-под кисти одного из сервороботов, и никак не могли достичь согласия. В конце концов спорщиков примирила Тия, предложив нейтральное название: «Герои Ватерлоо». Полотно было выполнено маслом в стиле Давида и изображало Наполеона, Ярослава и Басака — всех, разумеется, в героических позах, — удерживавших втроем последний рубеж обороны от наседающей прусской конницы.