Вау! Мои глаза уткнулись в скромно-роскошный букет амариллисов.
– Что это? – спросила я, спустя двадцать секунд секретаря Марианну.
– Букет, – удивилась она.
– От кого?
– Не знаю, принес посыльный. – Марианна продолжала таращить на меня глаза. – Посмотрите, там наверняка есть записка.
– Логично, – согласилась я и стала исследовать букет. «Наверное, это Федя опять предпринимает очередную отчаянную попытку», – думала я. Наконец нашла крохотную открытку, на которой каллиграфическим почерком работника цветочного магазина было выведено:
«С благодарностью за понимание и надеждой на сотрудничество.
Андрей Царев».
Я едва успела подхватить отвисшую челюсть.
– А давно принесли букет? – спросила я Марианну с видом следователя.
– Минут за десять до вашего прихода.
– Понятно, значит, букет доставили даже быстрее, чем «бетмомобиль» меня сюда довез, – рассуждала я вслух.
– Может, я пойду, – робко заметила Марианна, которую явно напрягало мое поведение.
Я проигнорировала ее просьбу.
– Значит, Инна права: игра уже началась! Что ж, поиграем…
– Ой, у меня там звонит телефон. – Марианна воспользовалась моей задумчивостью и улизнула из кабинета.
Всю мою сентиментальность как ветром сдуло, и я взяла ручку и принялась писать заявление.
Подходя к кабинету Генерального, я в тысячный раз задала себе вопрос: «Почему я это делаю?» – и, естественно, не получила на него ответа.
В моей жизни частенько такое происходит, что я совершаю некий поступок под гнетом визжащей где-то в глубинах моего сознания интуиции, а после начинаю обдумывать содеянное, точно оборотень, который каждое утро вспоминает мотивы своего ненормального поведения в пятницу тринадцатого в полнолуние. Но справедливости ради стоит отметить, что ни один мой необдуманный поступок никогда меня не разочаровывал. Надеюсь, что и в этот раз все будет отлично.
Я дождалась, пока секретарь пригласит меня к боссу. И вот…
– Михаил Иванович ждет, – сообщила она.
Я решительно одернула сиреневую кофточку и вошла в кабинет. На языке вертелась гоголевская фраза: «Я пришел сообщить вам принеприятнейшее известие…»
– Я увольняюсь, – как-то резко и тупо сказала я и поразилась собственной тупости.
Михаил Иванович поднял на меня глаза.
– Что, простите?
– Да. – Я присела. – Понимаете, мне предложили возглавить пиар-компанию одного очень известного человека. Футболиста…
– Аня, вы – дизайнер, – недоумевающее заметил шеф.
Внезапно я почувствовала себя двоечником, который только что, стоя на ковре в кабинете директора школы, осознал, что он – двоечник, то есть пустое место, бездарь, идиот.