Белейко был скор на решения и легок на ноги: спустя пятнадцать минут после звонка следователя, он уже разговаривал с заведующей скупочного пункта, полной, рыхлой женщиной лет сорока с постоянно прячущимися тазами неопределённого цвета.
– …Посмотрите, здесь все, – она открыла сейф и положила перед старшим лейтенантом две серебряные с позолотой броши, серьги из дутого золота, шесть серебряных рюмочек и четыре кофейные ложечки, тоже из серебра.
Окинув взглядом вещицы, Белейко уже почти не сомневался, что это именно те, которые находились в ларце актрисы.
– Почему сообщили в милицию только сегодня? – с трудом сдерживая раздражение, спросил Белейко. Такой тип женщин ему не нравился, а эта тем более: было в ней что-то скользкое, подхалимистое.
– Понимаете, вчера вечером я задержалась в управлении торговли… – заведующая заискивающе улыбалась. – Принимала вещи моя подчиненная. Она у нас новенькая, работает всего месяц. Ну и недосмотрела…
– Позовите ее.
В кабинет заведующей вошла невысокая черноволосая девушка с испуганными покрасневшими глазами. Она робко стала у двери, покусывая нижнюю губу.
– Садитесь, – предложил ей стул Белейко.
– Спасибочки, я постою…
– Не положено. Садитесь, – сделал строгий вид Белейко: девушка была симпатичная и какая-то по-домашнему простая; а по покрою ее одежды, которая уже вышла из моды, Бронислав понял, что она недавно приехала в город; так шили и в его деревне закройщики-самоучки: с претензиями на шик, но с кривой и грубой строчкой.
– Рассказывайте.
– Минут за тридцать до конца рабочего дня принесли эти вещи… – Девушка сильно волновалась и немного окала. – Я торопилась. Виновата… Только утром… заведующая сказала мне об этом…
– Кто принес?
– Женщина. Молодая.
– Вы, надеюсь, записали ее паспортные данные?
– Конечно, а как же…
– Хорошо. Это мы проверим, – впрочем, во всей этой истории со сдачей ворованных вещей хорошего было мало: Белейко интуитивно чувствовал какой-то подвох; чересчур все выходило просто; или вор – большой нахал?
– А как она выглядела?
– Ой, вы знаете, я не запомнила. За день столько сдают… Очередь занимают задолго до открытия пункта.
– И все-таки подумайте. Хоть что-нибудь…
– Шапка норковая… коричневая… – неуверенно начала девушка. – Пальто… Кажется, темно-синее. Воротник тоже из норки.
– А лицо? Какое было у нее лицо? Круглое, овальное, цвет волос, губы, нос, как разговаривала…
– Не помню… Не-а… – девушка едва не плакала. – Мне… ничего не будет? – вдруг спросила с отчаянной решимостью.
– Кроме выговора в приказе по пункту, – понял ее страхи и волнения Белейко. – Но чтобы в следующий раз…