И потом сказал, пригибаясь и нашаривая за голенищем ребристую рукоятку ножа:
— Ну, здорово, Рашпиль! Вот мы, наконец, и встретились… Давно я тебя ищу.
— Ты? — растерянно проговорил Рашпиль. — Вот так чудеса… — Он сделал неуловимое движение рукой — и в ней блеснуло синеватое узкое лезвие. — Ты еще живой?
— Как видишь, — усмехнулся я.
— Странно…
— Это — почему же?
— Так я думал: Копченый давно уже тебя упокоил, прибрал к рукам…
— Значит, это ты навел его тогда на меня?
— Конечно.
— А как ты сам-то оказался в Белых Ключах?
— Так же, как и ты — по той же статье…
— Жалко, мы там не увиделись, не потолковали!
— Ничего… Потолкуем теперь!
Мы говорили стремительно, яростно, с напряжением глядя в зрачки друг другу, и осторожно двигались по кругу.
Я сделал несколько ложных выпадов и отметил, что он излишне нервничает, бережется… Вот тут между нами была отчетливая разница: он берег себя, а я — нет! Мне было сейчас плевать на все! И покружившись еще, я прыгнул и уклонился от его поднятой руки. И поднял и опустил — свою. И потом опять… И когда Рашпиль упал, я осмотрелся торопливо — ища взглядом третьего, мгновенно вспомнив о нем!
Третьего не было… Вернее, он был, но тоже лежал. И не двигался. А тот, кого избивали, теперь стоял над ним — на коленях. И медленно утирал фуражкой окровавленное свое лицо.
— Ну, братишка, — тихо сказал он мне, — спасибо! Выручил… Без тебя они бы, сволочи, меня добили.
С трудом, кряхтя, он поднялся. Натянул на лоб фуражку. И на околышке ее — в лунном свету — блеснул морской серебряный краб.
* * *
Человек, которого я выручил, оказался штурманом Северного Тралового флота. Он приезжал сюда на побывку, к родне. И загулял. И связался по пьяному делу с проституткой, а та навела его на шпану. Морячка стали грабить — и завязалась драка… История, в общем-то, была проста и обычна, но закончилась она кровью — и потому оставаться здесь нам уже было нельзя!
— Едем со мной, — сказал штурман, — в Мурманском управлении у меня друзей полно; что-нибудь придумаем!
И вот так, нежданно, я всплыл со дна на поверхность. И двинулся теперь по дороге, именуемой в мореходных лоциях "Великим Северным Морским Путем".