– Так ты что, каждый раз за разрешением к начальнику ГУИНа бегаешь? – поразился Ковальчук.
– Лично я бегаю в пресс-службу. А они уже все и делают. Личный контакт – прежде всего, вы же сами в курсе. Вот вы со мной сейчас его устанавливаете. Правда, когда ваш коллега депутат Ефимов жив был – царство ему небесное, или где он там сейчас, – он сам занимался аккредитацией. Но да, конечно, каждый раз нужно получать разрешение.
– Ты в курсе, в чем немца обвиняют?
Я кивнула и рассказала про Ящера и частных детективов, которых он нанимал, чтобы разобраться в случившемся.
– Тут дело не только в детективах. Ящер так высоко забрался… – Александр Евстафьевич многозначительно посмотрел в потолок. – В общем, сверху приказ спустили: снять с него все обвинения, извиниться, ну, и так далее. И побег ему спишут. В общем… Ну что я тебе объясняю? Сама понимаешь, да и в органах твои приятели тебе, наверное, уже все рассказали. Но органам нужен был козел отпущения. И тут люди Ящера подставляют немца. С какими целями, могу догадаться. Чтобы потом этого немца Ящер освободил – ну, или вытащил, или я не знаю, как сказать, а потом взял за горло. Чтобы немец под его дудку плясал. Славик ведь любого другого мог подставить, кроме себя. Бомжа какого-то, еще кого-то, мол, пришли квартиру грабить, а тут – Тамара… Ее и убили, как ненужную свидетельницу. Да что я тебе опять все объясняю? Славику нужен немец, и так, чтобы Отто Дитрих дернуться не мог. Чтобы Отто делал все, что скажет Славик, когда скажет Славик и как именно скажет Славик.
– И вы хотите того же самого, – вставила я.
– Примерно. Но я готов делиться. Я – человек немолодой, опыта у меня жизненного, скажу откровенно, побольше, чем у Вячеслава Николаевича, хотя за «забором» я никогда не был и об этом, признаться, не жалею. Я при всех режимах на плаву оставался.
– А почему вы до сих пор в коммунистах?
– Ты видела, кто у нас в демократы подался? Вот я и решил: останусь-ка все-таки коммунистом. А уж чем заниматься буду – вопрос другой. А вообще, Юля, – признался Ковальчук, – меня тошнит, когда те, кто вместе со мной боролись за светлое будущее, вдруг в одночасье стали не просто демократами, а еще и верующими демократами! Один бывший комсомольский деятель даже заявил публично, что православие, дескать, безопасно в политическом отношении. И вообще, если избиратели будут регулярно молиться, то это отвлечет их от активных действий, выражения протестов, они, так сказать, будут смиренно подставлять вторую щеку. Это ж надо было такое придумать!
Хотя прошлое Ковальчука казалось интересной темой, мы не могли уделить ему много внимания. Для начала следовало решить более насущные проблемы – сегодняшние. Главной из них для Александра Евстафьевича было освобождение Светки – из любого плена. Вторая по значимости проблема – освобождение немца. Вернее, требовалось не освободить немца, а прибрать его к рукам.