Слушая немца, я слегка прибалдела. Он вроде бы в нашей тюрьме чувствует себя очень неплохо! Ну, я понимаю, если вор в законе тут как рыба в воде, для него ведь тюрьма – дом родной, ну, криминальный авторитет, ну, крутой бизнесмен наш, который все и вся подкупит и которому друзья с воли помогут, но этот-то? Или живо еще в наших людях трепетное отношение к иностранцам?
– С кем ты в одной камере? – уточнила я.
– У нас хорошая камера, – сказал Отто Дитрих, расплываясь в радостной улыбке. – Шесть человек. Но места мало зарядку делать. И спортзала нет.
Еще бы тебе место для зарядки! Как я поняла, в камере стояли два ряда трехъярусных нар. А если вспомнить, что тюрьма строилась как одиночная… Плясать там точно негде.
Они в камере и не пляшут, по словам Отто Дитриха, они там поют песни – на разных языках. Концерты устраивают, только вертухаям почему-то это не нравится, они свои морды в кормушку засовывают и говорят: «Прекратите балаган!» Но Отто Дитрих им тут же начинает рассказывать о правах человека, и вертухаи морды из кормушки очень быстро убирают, и концерт продолжается. Иногда по заявкам из других камер.
– Юля, ты ведь не знаешь, я очень хорошо пою, даже в детстве пел в церковном хоре. Я хотел дальше петь, но папа умер, а мама сказала: надо заниматься бизнесом. Семейное дело продолжать. Кроме меня, было некому. И я стал торговать лекарствами. Но я иногда пою. Для души, как говорят у вас в России. Мы поем «Интернационал» на двух языках – немецком и русском. Всем, кроме вертухаев, нравится. У меня было небольшое непонимание с одним сокамерником… Он – пожилой человек, многое пережил. Но, мне кажется, теперь мы и с ним нашли общий язык. Мы оба считаем: во всех бедах народа виноват не народ, а правители. Поэтому он больше не винит меня во вторжении моих соотечественников на вашу землю в сорок первом году.
– Чем вы еще тут занимаетесь?
– Играем. В тюремные игры. Я все записываю. Потом издам книгу, отдельно про тюрьму. Мне мои коллеги сказали, что Ивана нужно взять в соавторы. Он очень много знает про тюрьму. Ты ему скажи, Юля, что я хочу его взять не в соавторы, а в консультанты. Я ему заплачу. Я составлю список вопросов для Ивана и попрошу тебя ему их передать.
Адвокат, нанятый Иваном Захаровичем, сказал немцу, что с такой просьбой – в смысле, передать список Ивану – лучше обращаться ко мне. Понятно: чтобы не получить этим списком по морде. А я как-то решу вопрос.
А вообще-то, было бы интересно, если бы они на пару с Иваном Захаровичем книжонку состряпали! Немецкий барон в соавторстве с русским вором в законе! Я литературно обработаю русский вариант. Народу будет любопытно почитать. А уж сотрудникам ГУИНа как будет приятно услышать, что немцу в нашей тюрьме понравилось…