* * *
– Так ты с рождения знал, что станешь аптекарем? – спрашивала Светка у Отто Дитриха, нежась с ним в постели и наманикюренным пальчиком выписывая на груди немца непонятные барону узоры.
– Да, Светлана, – ответил фон Винклер-Линзенхофф.
Аптекари, как и врачи, в Европе всегда считались людьми уважаемыми. Дело это было не только почетным, но и доходным, во все века. Вот только во время эпидемий им запрещалось покидать свои аптеки, когда их соседи бежали из городов куда глаза глядят, причем подальше. Но эпидемий давно нет, а бизнес остался. Доходный бизнес… Отто Дитрих мечтал сделать его еще доходнее. Каждый мужчина в роду фон Винклер-Линзенхоффов считал своим долгом удвоить состояние, доставшееся ему от предков. Правда, не у всех получалось. Некоторые – теряли. А сколько преданий было в их семье… Преданий, передававшихся из поколения в поколение, причем половина из них пересказывалась только шепотом.
* * *
– Значит, они общаются? – уточнил Иван Захарович у Лопоухого.
– Да, шеф. Вот запись разговора.
– Ну-ну, – хмыкнул Сухоруков. Его взгляд не предвещал Сергею и Ящеру ничего хорошего.
Во второй половине дня в воскресенье позвонил Пашка. Оказалось, с ним только что связался еще один оператор с конкурирующего канала, но не соперничающий лично с Пашкой, наоборот, его приятель и собутыльник. Этот оператор, Коля, тоже был в «Крестах» в субботу, появился там впервые и снимал КВН. Коля хотел с нами посоветоваться по одному вопросу, вернее, даже не с нами обоими, а со мной.
– Что-то заснял интересное? – догадалась я.
– Я понял – да, – подтвердил мою догадку Пашка.
– Перезванивай ему и договаривайся. Или мы к нему, или он к тебе, или вы оба – ко мне.
В результате я поехала за Пашкой, по пути мы затоварились пивом. Пашка сказал, что им на двоих десяти бутылок хватит, в чем я, признаться, сомневалась, и я порулила на Гражданку. Далековато, конечно, с юга на север родного города пилить, но куда только не поедешь ради пользы дела, а возможно, и собственного благополучия – во всех смыслах этого слова.
Не откладывая дело в долгий ящик, Коля поставил кассету, перемотанную на нужное место, и продемонстрировал нам заинтересовавший его кадр.
Певец Артур Небосклонов, прославившийся любовной лирикой, передавал что-то одному из заключенных. Как я поняла, маляву.
Но это оказалось не все. Один из депутатов сделал то же самое, пока его коллега общался с народом.
– Давайте просмотрим все с самого начала, – предложила я.
Больше ничего интересного на пленке не было. Меня в компрометирующей ситуации Коля не заснял, как, впрочем, и Пашка, других операторов на КВНе не было, только пишущая братия, да и вообще, я действовала осторожно. И опыт у меня уже имеется в таких делах, не то что у Небосклонова и депутата.