Ковальчук повернулся к Сереге:
– Ты пока займешься уборкой в доме. Везде вытереть пыль, вымыть полы, в общем, чтобы все сверкало! Инвентарь хранится…
– Я покажу, Шура. Я знаю, где хранится инвентарь, – вставил Николай Всеволодович.
Я с трудом сдержала улыбку. По всей вероятности, пирамидостроитель проводил часть своего времени в компании с этим инвентарем, догадываясь, что рыжей с хахалем не придет в голову затевать уборку.
Серега смолчал. Мы же с Татьяной и Светкой поднялись из своих кресел. Николай Всеволодович поцеловал нам всем ручки и расшаркался. Серега только буркнул прощальные слова себе под нос.
Мы с Татьяной загрузились в мою машину, Ковальчук со Светкой сели к шоферу Александра Евстафьевича.
– Опять их туда понесло?! – взревел Иван Захарович. – Не упускать из виду! Людей Ящера отсечь. Сразу! Сейчас! – Сухоруков повернулся к Вадиму. – Дело близится к развязке. Нутром чую.
* * *
– Тахир? Да. Договорились. Опий и переработка. У него есть люди, способные изготавливать героин не только из опия-сырца, а из ВСЕЙ растительной массы опийного мака. Он все берет на себя.
Прямо из особняка Александра Евстафьевича я решила заехать к родителям Сергея и забрать у них ключ от его квартиры. О своем появлении предупредила их заранее, позвонив с мобильного. Поднималась я к ним одна, оставив Таню в машине. Ключ мне, конечно, отдали без звука. Анна Павловна, мать Сергея, с робким выражением лица сделала попытку открыть рот. Я знала, о чем она хочет спросить.
– Проводите меня, пожалуйста, до машины, – сказала я, не исключая, что в квартире Серегиных родителей вполне может быть установлена подслушивающая или даже записывающая аппаратура. Причем кандидатов на установку было несколько.
Анна Павловна с Иваном Сергеевичем закивали головами. Серегина мать набросила на плечи легкий плащ, отец надел пиджак.
– Юля, с ним все в порядке? – спросили меня Серегины родители в лифте.
– Он жив и здоров. Ему нужна одежда. Я за ней и еду.
– Деньги? Какие-то документы? Хотя…
– Если что-то еще понадобится – я приеду. Этот ключ пока оставлю у себя.
– Да-да, конечно, Юленька. Как ты скажешь. Ты лучше нас знаешь.
– И пожалуйста, думайте, о чем говорите в квартире!
– Юля, ты в самом деле считаешь?.. – спросил Иван Сергеевич.
– Считаю.
– Мы… никак не можем увидеть Сережу? – Его мать вытерла увлажнившиеся глаза.
– Боюсь, что в ближайшее время – нет.
Иван Сергеевич кивнул с самым серьезным видом. Анна Павловна, постоянно утирая слезы, попросила меня передать Сереге, чтобы он берег себя, чтобы зря не рисковал. Если ему понадобятся деньги – они продадут квартиру, все продадут, только бы помочь единственному сыну. Пусть только скажет, что нужно.