– Я могу спросить, откуда у вас эти ведра?
– Купил по случаю, – ответил Доброчинский.
«Валялись в кладовке за ненадобностью, а теперь патриот России о них вспомнил», – подумала я.
Борис Сигизмундович добавил, что также готов организовать доставку крестов и ведер в Россию – вместе с собственной персоной. Все организационные расходы он возьмет на себя.
Это было уже конкретное предложение, с которым я могла обращаться к русским чиновникам.
* * *
Следующим этапом моей работы был выход на высокопоставленных русских чиновников. Среди моих знакомых есть русские нефтяные короли, к которым я и обратилась.
Первым в моем списке был Павел Прокофьевич Криворогов, отец моей русской подруги Аньки, с которой мы вместе учились в элитной швейцарской школе для девочек. Павел Прокофьевич много раз меня консультировал, всегда готов ответить на вопросы по России и русским, и я всегда в Петербурге останавливаюсь в его доме.
Анька была старшей и любимой дочерью малого нефтяного короля, который уже успел обзавестись четырнадцатью детьми и был женат пять раз. Анька недавно вышла замуж за журналиста и, по крайней мере, от несчастной любви не страдала, что было для нее обычным делом. Однако страдала от диетической депрессии, хотя ее муж постоянно говорил ей, что любит пухленьких женщин и Ане совершенно не надо худеть. Но Анька все равно продолжала ограничивать себя в еде и из-за этих ограничительных диет пребывала в постоянном стрессе. В общем, Анька боролась с лишним весом, муж боролся с ее диетами. Уже за одно это я готова была его уважать. Может, он на самом деле ее любит и женился не только из-за того, что она дочь Криворогова? Пока я не знала точного ответа на этот вопрос. Хотя ведь одно другому не мешает. Но в этой истории Анька не будет играть никакой роли, поскольку ей сейчас не до приключений. Она наслаждается тихой семейной жизнью[1].
Я позвонила Павлу Прокофьевичу и изложила суть дела. При упоминании фамилии Доброчинского нефтяной король начал посмеиваться. В России многие граждане с интересом ждут, что олигарх-диссидент придумает новенького.
Павел Прокофьевич обещал поговорить со своим шефом, с которым я тоже была знакома, правда, не так хорошо, как с Кривороговым, и не могла запросто набрать номер и изложить проблему.
Но большой нефтяной король позвонил сам. Как я поняла, он не упускал возможности оказать какое-то содействие крупным московским чиновникам, переехавшим в столицу из Питера, и таким образом напомнить о себе, любимом. Он обещал организовать мне встречу с кем-то в Москве, правда, рекомендовал сразу же приезжать вместе с дядей Ричардом и просил не забыть упомянуть его фамилию в моих репортажах.