– А революцию он не собирается делать? – с самым серьезным видом спросил меня Игорь.
– Что?! – воскликнула я. – Какую революцию?
– Ну уж точно не оранжевую и не революцию роз. На российской почве они не пройдут. Понимаете, у нас тут пошли слухи… Раз Доброчинский собрался в Россию… Раз ему зачем-то нужно здесь появиться лично, жди пакости. Значит, будет или какой-то переворот, или перестройка…
– Подождите-подождите! – перебила я молодого человека. – Перестройку не он делал, по-моему, даже в ней не участвовал.
Прохоров хмыкнул.
– Как не участвовал? А акции-то он когда хапнул? А приватизировал государственные предприятия?
– Но сейчас другие времена, – заметила я.
– Вы знаете, что у нас в обозримом будущем из тюрем и колоний должны выпустить большое количество людей, севших как раз в девяностые годы? Они отправлялись за решетку по вполне определенным статьям. Вы, думаю, в курсе, каким, раз столько лет занимаетесь Россией, даже хотя в те годы мы с вами только получали образование, – Прохоров легко улыбнулся. – Вы считаете, что эти люди не захотят поучаствовать в переделе пирога?
– И Доброчинский готов стать их вождем?!
– Я не знаю. Я вас спрашиваю.
Я задумалась. Я сама обратилась к Доброчинскому с предложением поучаствовать в акции. Но ведь он явно держит руку на пульсе. С другой стороны, насколько мне известно, никаким зэкам он никогда не помогал. Геям и лесбиянкам – да. Я неоднократно слышала от разных людей о том, что Борис Сигизмундович жаждет устроить переворот, но это всегда подавалось в виде шутки или анекдота. Никто, насколько мне известно, не воспринимал это серьезно. Все только об этом говорили. Сам Доброчинский никаких подобных заявлений не делал никогда. В серьезных средствах массовой информации никто никогда такого не говорил. Желтая пресса изгалялась, но это все опять же воспринимали как стеб. Боря, мол, сидя в Англии, переворот задумал. Не успокоиться ему, болезному.
Я пообещала Прохорову серьезно заняться этим вопросом. И займусь. Еще не хватало, чтобы я лично участвовала в организации возвращения Доброчинского на родину, а он тут потом учудил. Да меня тогда в Россию перестанут пускать! Оно мне надо?
На мой вопрос о подаче спиртного в ведрах Игорь Прохоров ответил, что пьет только виски и коньяк маленькими порциями. Ведра, по его мнению, подходили для «пролетариата». Но у его представителей нет денег для покупки старинного серебряного ведра, поэтому все останется по-старому.
На этот день у нас с Клавдией Степановной также был запланирован поход в драматический театр – тот самый, который гастролировал в Лондоне и только что вернулся на родную сцену. Мы не собирались ни на какой спектакль, мне просто требовалось поговорить с сотрудниками и актерами. Я не сомневалась, что завистники выльют на своего бывшего коллегу Юрочку Свиридова, ныне мужа английской баронессы и успешного сериального актера, немало помоев. В актерской среде всегда царит зависть, а тут какой-то второсортный актеришка вдруг прославился, да еще и женился на богатой и титулованной англичанке!