Словно из ниоткуда появился лейтенант, подобострастно глядя снизу вверх на его милость.
— Разместишь господ советников в палатке Огильдора. Скажи ему, пусть подыщет себе другую.
Зебальд кивнул, тряхнув слипшимися от дождя волосами. Утерев брызги с лица, Рекнагель заорал:
— Быстро, — испуганно кланяясь на каждом шагу, лейтенант удалился, уводя нас за собой.
Снаружи было мокро и холодно. Уже шагов через десять не было ничего видно за пеленой дождя. Полагаясь скорее на интуицию, чем на зрение, Зебальд довел нас до одной из палаток. Она появилась неожиданно, вынырнув из струй воды, когда мы были готовы наступить на полог, прикрывавший ее вход.
Лейтенант выдохнул, готовясь к трудному сражению, и прошел в палатку. Первые несколько минут мы из-за шума ливня едва различали голоса спорящих людей. Затем на несколько минут наступила тишина.
— Ну вот и все, — я обернулся к Альберту. — Теперь мы займем свое место в…
— Ы-ы-а-а-а! — меня прервал вопль незадачливого любовника, обнаружившего в желанной постели мужа, вместо ожидаемой жены, или по крайней мере черта, попытавшегося изнасиловать священника. — Да что ж ты делаешь, сукино отродье?!
Раздалось несколько глухих ударов. Закрыв лицо руками, из палатки рванулся прочь человек в желтом камзоле. Один рукав у него был оборван, а по пальцам бегущего прыгала каплями кровь. Поскользнувшись метрах в семи от выхода, он упал в лужу, с трудом поднялся, не отнимая руки от лица. И побежал дальше, не переставая выть. Вскоре человек в камзоле земляного цвета скрылся за пеленой ливня, хотя мы еще несколько секунд слышали его крик. Затем все стихло.
Из палатки вышел Зебальд, вогнав с силой меч в ножны:
— Вот ведь бывает-то… — как-то так удивленно сказал он. — Пожалте, теперь это ваша палатка. Огильдор, видать, к его милости побежал жаловаться. Дай бог ему оттуда живым вернуться.
И лейтенант противно захихикал. Отодвинув его плечом, я прошел внутрь, Альберт что-то спросил у Зебальда.
— Да конечно! Всем, что найдете, можете распоряжаться по вашему усмотрению, — ответил лейтенант. Маг, как я решил, спросил о вещах этого Огильдора.
В палатку протиснулся Альберт. Мы осмотрелись. Тусклая лучина, потрескивающая во влажном воздухе, освещала внутренности этого маленького шатра. Большой тюфяк на полу, покрытый грудой одеял. Столик, могущий вполне сойти за скамейку, на котором стояла полупустая бутылка красного вина. Куча мешков и сумок, сваленная в углу. Рядом с изголовьем тюфяка лежала снятая своим прежним хозяином кираса.
— О! — восхищенно сказал Альберт, подойдя к доспеху и проводя по нему рукой.