– Разумеется, милая. Их же там догола раздевают. А мобильники оставляют на всякий случай. Вдруг покойник со страху оклемается. Будет чем прикрыться для сугреву. Да и сообщить о своем воскрешении можно.
– Балбеска! – возмутилась Наташка. – Серов звонил из квартиры Светланы. А мой телефон нашел в Светкиной записной книжке.
– Посмертно… – невольно выдала я, рассуждая вслух. – Ничего удивительного. Такие глю… факты истории известны.
– Более того, – подтвердил Димка, – ими просто кишат истории болезни пациентов психиатрических больниц.
– Наталья, ты можешь все толково объяснить людям? Честно говоря, я и сам желал бы разобраться.
– Как я могу все толково объяснять, когда меня тут в сумасшедший дом посылают! Причем без направления специалиста…
– А ты туда не ходи. И не утрируй, пожалуйста, – Димка посерьезнел. – Давай вернемся к нашим баранам. Звонил Серов…
– Сам ты баран! Звонил Серов, из Светкиной квартиры. Живой и здоровый, поскольку его никто не травил… Господи, а ведь я действительно чуть со страху не свихнулась. Можете представить мое состояние?
– Но Раиса Афанасьевна сама видела… – робко заикнулась я, решив повернуть разговор в нужное русло.
– Видела, да не того! А домработница Серова, несмотря на то, что величает себя «помощницей по хозяйству», тоже изрядная кретинка. Подслушала телефонный разговор работодателя, да истолковала по-своему. Серов действительно к двенадцати часам собирался заявиться на одно мероприятие, только не к Светке. У его приятеля годовалый юбилей… Подождите… Нет, с вами действительно свихнешься! Я хотела сказать, что у его друга детства очередная годовщина со дня смерти отца. Серов обязался быть, спросил, что надо купить, приятель сказал, что ничего не надо, если только маленький веночек, вот Серов и доложил, что заявится с цветами. После кладбища, как водится, отметили круглую дату, а после семи Серов решил закатиться к бывшей жене, чтобы снова позвать ее замуж. Двадцать четыре часа, отпущенные на раздумье, как раз истекли. Квартира была закрыта, на звонки Светка не отвечала. Он решил ее дождаться. Сначала думал, что она просто отошла в магазин, потом дал волю ревности. Короче, сел на лавочку во дворе так, чтобы был виден подъезд, и стал караулить «невесту». Сидел, пока его не осенило, что с бывшей женой могло что-то случиться. И она, беспамятная, но по-прежнему нежная и красивая, валяется на холодном кафельном полу собственной ванной комнаты. Ну и понесся опять в подъезд. Стал опять названивать в ее квартиру, естественно, без толку. Раиса Афанасьевна, как раз вернувшаяся из универсама, куда после допросов успела забежать, ему прямо сказала, что Светланы нет и теперь уже неизвестно, будет ли она вообще. Вернее, сначала юркнула в свою квартиру вместе с увесистыми сумками, закрыла дверь на цепочку, а потом высунулась и выдала эту информацию. А для строгости поинтересовалась, кто Серов такой? Испуганный Владимир представился по всем правилам, удивляясь тому, что она его не узнала. Дверь тут же захлопнулась. Серов принялся терроризировать Раису продолжительными звонками. Та из-за двери прокричала, что своего мужа Светка уже благополучно отправила на тот свет еще днем, а выйти замуж во второй раз ей было просто недосуг, но на всякий случай потребовала от Серова документы и пригрозила милицией, заявив, что теперь с представителями закона на «короткой ноге». Владимир с готовностью поднес к глазку паспорт. Будучи от природы темноволосым и смуглым, предусмотрительно таскал его с собой. В паспорте еще сохранился штамп о регистрации брака с Беловой Светланой Константиновной. Правда, при замене документа в графе «жена» Светкина фамилия была указана в именительном падеже и мужском роде: «Белов». Димка через такое тоже прошел.