Жозефина хотела было возразить, но от его прикосновения вздрогнула.
— Я не даю обещаний, — ответила она.
Выведя ее в центр зала, Мельбурн улыбнулся. У нее сердце в груди перевернулось. Удивительно, что простое движение мускулов может столь изменить человека.
— Вы должны делать это чаще.
— Представлять вам нетитулованных джентльменов?
— Улыбаться.
— Ах, так… Я постараюсь помнить об этом между пощечинами и попытками продырявить меня.
— Вы знаете, что я этого не хотела.
Серые глаза оценивающе смотрели на нее.
— Что вы сделали бы, если бы я взял другую рапиру?
Казалось, от его присутствия вокруг разливается жар.
— Вы никогда не укололи бы меня, — тихо ответила она.
Заиграла музыка. Вальс. Контрданс не дал бы возможности обсуждать что-то… личное. Чувственные губы Себастьяна снова изогнулись, будто он точно знал, о чем она думает.
Его рука скользнула вокруг ее талии, притянув ближе. Они закружились в такт музыке. Господи! Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее снова, хотелось почувствовать его губы, испытать желание, которое — она знала — и он испытывает к ней.
И, тем не менее, он молчал.
— Таким способом вы хотите удержаться от спора со мной? — наконец заметила она. — Вообще со мной не разговаривать?
— Что вы хотите услышать? — тихо проговорил он. — Что я мечтаю поиметь вас с того момента, как увидел?
У Жозефины сбилось дыхание.
— А вы мечтаете? — Ее обдало жаром.
— Да. И держу пари, вы думаете о том же. — Себастьян медленно притянул ее чуть ближе.
— Тогда почему Хейрек занял ваше место?
Жозефина вдруг осознала, что отцу не надо было вовлекать Мельбурна в такое сомнительное дело, как Коста-Хабичуэла. Хейрек куда более подходящий. Теперь у нее два герцога. И один из них видит ее куда яснее, чем она хочет, она дрожит от его прикосновений и тает от поцелуев.
— Хейрек теперь занимается Коста-Хабичуэлой, потому что я не хочу блуждать по дороге вслепую, — ответил он.
Она насторожилась:
— По какой дороге?
— По вашей.
— Не понимаю, о чем вы гово…
— Если меня видят в вашем обществе, то только потому, что я так решил, а не по чьей-то просьбе или приказу. — Себастьян не спускал с нее потемневших серых глаз.
— Едва ли попытка устроить брак между герцогом и принцессой является чем-то неправомерным.
Оба замолчали.
— Вы сами являетесь большой проблемой, — наконец прошептал он.
— О да, я такая. — Она улыбнулась, стараясь сдержать дрожь, охватившую ее при этих словах. — Так что мы будем делать дальше?
— Завтра вечером пойдем в театр.
— Да, но когда вы меня поцелуете в следующий раз?
Она заметила, что в его глазах что-то мелькнуло. Удивление? Желание? Но это исчезло так стремительно, что она не могла разобрать.