Потом мы пили чай, а я к тому же еще и водочку, и закусывали с аппетитом. И я удивлялся выдержке Семена. Он ни единым словом, ни единым жестом не выказал своей причастности к тайне…
— А как ты, собственно, меня нашел? — погодя спросил я.
— С помощью Верочки.
— Ты разве с ней знаком?
— Нет, но я хорошо знаю Ивана — того мужика, что работает гардеробщиком в чайной.
Семен допил чай. Отставил чашку и подмигнул мне:
— Он рассказывал, какие у вас с Верочкой отношения… Тебе крупно повезло, ты не думаешь?
— Наверное. Но это другой разговор. И что же Иван?
— Он объяснил, как ее найти. А она дала твой адрес.
— Так вот просто дала, не зная, кому и зачем?
— Ну, не так все просто… Ее старики — староверы. И они немножко знакомы с моей родней. В сущности, мы все тут — свои люди…
— Да, конечно. В общем, тебе ясна ситуация? Ты знаешь, что кодла начала на меня охоту?
— Слышал. Они, кажется, прислали тебе какое-то письмо?
— Предупреждение о мести. Это старый трюк, существовавший еще в пору средневековья.
— Но я не пойму: какой все-таки смысл в таких записках? Какая здесь идея?
— Идея дьявольская. Человека как бы подвергают моральным пыткам. Казнят его страхом. Это, так сказать, прелюдия… Ну, а потом уже следует нормальная, обычная смерть.
— Нормальная, обычная смерть, — повторил он задумчиво. И вздохнул глубоко. И сразу что-то изменилось в его облике. Передо мною сидел уже не прежний — добродушный, улыбчивый парень, а совсем другой человек. С жесткими складками у рта. С холодным прищуром глаз. — Так кто же, по-твоему, автор письма? Каин?
— Вне всякого сомнения.
— Эх, если бы узнать, где он, сука, скрывается…
— Могу тебе сказать. Мне теперь все известно.
— Что-о? — Семен подался ко мне. — Тебе известно? Так где же?
— В Подтесове. В одном доме… У меня где-то записано… Если хочешь — найду.
— Найди.
— Ладно. И что же мы будем делать?
— Сейчас ляжем, поспим. — Он взглянул на ручные свои часы. — Уже четвертый час все-таки… А вечерком нагрянем туда.
— Как, прямо туда? В самое логово?
— Ну, ясно, — сказал Семен. — Это лучший вариант. Да у нас и нет другого… — И добавил, помедлив: — Пора ожидания кончилась, понимаешь?
— Не совсем…
— Но ты же сам мне только что объяснил: они сначала наказывают страхом. Так вот, тебя уже наказали! А теперь близится, по-моему, момент для „обычной, нормальной смерти"… Все разыграно по плану.
— Да, — сказал я, — как-то я обо всем этом не подумал. Ведь и верно — по плану.
— Ну, мы этот план поломаем!
На вешалке, у входа, висели вещи Семена — потертая кожаная куртка, рюкзак и охотничий карабин. Друг мой направился туда. Снял со стены винтовку.