Фабель аккуратно записал имя и внимательно заглянул в ледяные синие глаза уверенной в себе хозяйки дома. Она выдержала его взгляд и улыбнулась – опять одними губами.
Фабелю было ясно: ложь. Но с какой стати Кесслер что-то умалчивать о мужчинах своей подруги?
– Вы знаете Марлис Менцель? – спросил он.
– Художницу?
– Террористку.
Хотя Кесслер рассмеялась, глаза ее не потеплели.
– Почему бы не сформулировать гуманнее: бывшая террористка, ставшая художником? Я слышала про нее. Лично не знакома.
– А Ангелика Блюм была с ней знакома…
– Они где-то вместе работали – в незапамятные времена.
– Они сотрудничали в левом журнале «Дух времени». Возглавляемом, если я не ошибаюсь, молодым Гансом Шрайбером. Правда ли, что у них тогда был бурный роман?
– Да, насколько я знаю. Они даже какое-то время жили вместе, – сказала Эрика Кесслер. И опять что-то нехорошее мелькнуло в ее глазах, она как-то странно наморщила лоб.
За несколько минут беседы Фабель не узнал ничего важного. Они с Вернером встали и поблагодарили Эрику Кесслер. Та простилась с посетителями величавым кивком. Из дома их вывел ее муж, все так же весело шлепая тапочками по плиткам.
Фабелю пришлось покружить, прежде чем он выбрался из Бланкенезе на Эльбшоссе – в районе богатых вилл была хорошо продуманная система одностороннего движения, мучительная для новичка в этих краях.
– Ну, что скажете? – спросил он Вернера.
– Дамочка придерживает какие-то факты. У меня ощущение, что эта Блюм с кем-то крутила, но Кесслер не хочет выдавать ее воздыхателя.
– Я бы сформулировал иначе, – сказал Фабель, – но у меня точно такое же впечатление.
Какое-то время они ехали молча, потом Фабель неожиданно спросил:
– Вернер, как бы вы описали Ганса Шрайбера, первого бургомистра, если бы увидели его на улице с расстояния метров в сто?
Вернер Мейер сосредоточенно набычился.
– Ну… высокий. Хорошо одетый. Русые волосы. Конечно же, широкие плечи… А с какой стати вы спрашиваете?
Фабель повернулся к Вернеру и с плутоватой улыбкой сказал:
– А теперь опишите мне мужчину, которого наша свидетельница видела входящим в дом Ангелики Блюм за полтора часа до ее убийства.
Часть третья
С четверга 19 июня до воскресенья 22 июня
Четверг, 19 июня, 10.20. Ратуша, Гамбург
Как Фабель и ожидал, криминальдиректор Ван Хайден отреагировал на новость очень бурно. То, что первый бургомистр Шрайбер вдруг оказался подозреваемым в таком громком деле, настолько потрясло Ван Хайдена, что он совершенно растерялся. И кончил тем, что почти с мольбой уставился на своего подчиненного:
– Что будем делать?