Фабель был склонен верить ей.
– Ладно, мне пора в Гамбург, – сказал он. – Извините, что потревожил.
– Вы и свое прошлое потревожили, правда? Мы обе живем в вашем прошлом: и Гизела, и я. Вы ведь и меня едва не прикончили… – После паузы она добавила: – Надеюсь, вы получили то, за чем приехали, герр Фабель?
Фабель улыбнулся и встал.
– Если бы я точно знал, зачем сюда приезжал… Ах да, желаю успеха вашей выставке!
– Хоть что-то за свою жизнь создала. Не век же разрушать… Что ж, неплохой конец жизни: первая и последняя выставка. – Менцель со смешком стряхнула пепел с сигареты в пепельницу.
– Простите, не понял? Что вы имеете в виду?
Марлис Менцель помахала сигаретой в руке.
– У меня рак легких, герр Фабель, – сказала она с горькой усмешкой. – Последняя стадия. Отчасти поэтому меня освободили досрочно. Если вы приехали, чтобы помочь свершиться правосудию, то вот оно вам!
– Мне искренне жаль, – промолвил Фабель. – До свидания, фрау Менцель.
– Прощайте, герр гаупткомиссар.
Четверг, 19 июня, 18.00. Пёзельдорф, Гамбург
На обратном пути Фабель позвонил в комиссию по расследованию убийств и попросил Марию собрать всю имеющуюся информацию о Вольфганге Айтеле. Для него никаких новостей не было, и Фабель сказал Марии, что в управлении появится только завтра утром. Затем позвонил Браунеру. Тот доложил, что отпечатки пальцев Шрайбера соответствуют второй, «несвежей», серии отпечатков, найденной в квартире Блюм. Это был тот редкий случай, когда наличие отпечатков пальцев на месте преступления оправдывало подозреваемого: будь Шрайбер убийцей, он постарался бы уничтожить все следы своего пребывания в квартире Ангелики Блюм. Сын Свена отличался предельной тщательностью и на других местах преступления не оставил ни единого следа. Следовательно, вероятность того, что Шрайбер – это Сын Свена, была близка к нулю.
У Фабеля имелось постоянное место в подземном гараже возле дома. Припарковав машину и выйдя из нее, он сладко потянулся и крякнул. И, вдруг ощутив неладное, резко повернулся. Прямо перед ним стояли два высоких мускулистых турка. Его рука метнулась к кобуре.
Турки, улыбаясь, подняли руки. Оба были черноволосыми и похожи, как братья, только у одного – пышные усы.
– Добрый день, герр Фабель, – сказал усатый. – Извините, что напугали вас. Мы к вам с добрыми намерениями. Герр Илмаз хочет поговорить с вами. Прямо сейчас, если вам удобно.
– А если мне прямо сейчас неудобно? – с вызовом сказал Фабель.
Усатый пожал плечами:
– Как угодно. Да только герр Илмаз велел передать – у него есть нечто важное, что поможет вашему расследованию.