— Неплохо, а всего за неделю упорных тренировок ты даже уделаешь по скорости всех окрестных раненых улиток и черепах! — похвалил питомца Алексей и, чиркнув зажигалкой, запалил костёр в кучке валунов, занявшись приготовлением рыбы.
Булькнув куски рыбы в котелок, недовольно морщась от дыма, он торопливо примостил его сверху костерка над валунами. «Ну вот, кажется жизнь налаживается. А потом поищу каких-нибудь ягод для чая. Где-то неподалёку растут небольшие кусты. Всё равно до вечера время осталось» — благодушно щурился на огонь Алексей.
Утолив голод и прихватив отдраенный песком котелок, он неторопливо прошелся вдоль шумного ручья, распугивая крупных водяных крыс, вышедших на вечернюю кормёжку. Добравшись до примеченных колючих кустов, выбрал ягоду покрупнее и закинул в рот на дегустацию. Убедившись в приятном, напоминающем кизил вкусе, набрав почти половину котелка, вернулся назад. Обновив затухающий костерок и вскипятив ягоду, перелил отвар в термос и уложился спать.
Утро началось со знакомого концерта. Чучундрик, благополучно выспавшись на рюкзаке, задрав голову и с упоением вращая глазами, начал утреннее сольное выступление. Алексей, снисходительно выслушав дребезжащие трели питомца, решил выступить от имени мэтра. Прижав железяку к камню, с минуту выдавал самые мощные аккорды. Округа надолго затихла. Рептилия, пожелтев и уставив фокус обеих глаз в небо, потрясённо молчала, явно находясь в экстазе от берущего за рептилию душу музыкального произведения.
— Ладно, Зелёный, продолжай усиленно тренироваться, — ободрил его Алексей, и спустился к ручью, постирать одежду и искупаться.
Раздевшись, несколько раз с силой шмякнул курткой об воду. Повторив ту же процедуру с остальными вещами, развесив их на больших валунах, решил искупаться сам. Набрав холодной воды в котелок, намылился припасённым куском мыла и быстро освежился. Ухая от холода, он мгновенно покрылся гусиной кожей и бегом вернулся на место ночлега, согреваясь на ходу. Солнце поднялось над окрестными скалами, быстро согревая воздух. Выбрав удобный нагретый камень, Алексей уселся поудобнее и неторопливо позавтракал варёной рыбой. Сытый желудок благодушно заурчал, и Алексей классически завершил завтрак настоянным за ночь чаем. Чучундрик тоже не терял времени даром, изредка постреливая языком. За время завтрака одежда обсохла. Алексей свернул лагерь и неспешно тронулся дальше.
К полудню, почувствовав неожиданный прилив сил, любуясь почти альпийскими пейзажами, вспугнув по пути несколько косуль на водопое, Алексей наткнулся на отчётливо натоптанную тропу. Извилистая дорожка уходила в глубокое ущелье. Сощурив глаза, он разглядел нитку небольшой речушки. «Наверняка заповедник какой-то. Такая глухомань. Даже пластиковых бутылок нигде не валяется. В наших краях давно уже всё порвали и сожрали. Встречу местных егерей, а там и до дому доберусь» — сосредоточенно размышлял он, вышагивая по тропинке. Отмахав к вечеру порядочное расстояние, набрав на привалах изрядный запас знакомых ягод и поймав пару форелей, остановился на ночлег. Привычно поужинав и заварив чай, Алексей бережно устроил оцепеневшую в темноте рептилию на рюкзаке и завалился спать.