— Кто это у вас в кузове так мается? — с подозрением осведомился он.
Колонна прошла, и на шоссе остались только танк и «Урал». Лейтенант помедлил с ответом. Краем глаза я уловил, как он, словно невзначай, поправил голенище, за которым у него всегда был спрятан вибронож.
На всякий случай я тоже положил палец на предохранитель.
— Да ротный попросил одного бойца добросить до лазарета, — наконец, небрежным тоном сказал Бык. — Третий день, говорит, мучается, бедняга, острой болью в животе…
— Аппендицит, наверное, — авторитетно заявил танкист.
— Наверное, — согласился Бык.
— А, может, нам его отдадите? — вдруг пришло в голову танкисту. — Мы как раз в сторону полевого лазарета идем… А?
Этого нам только еще не хватало!
— Да нет уж, извини, друг, — проговорил Бык. — Ведь потом если что — ротный с меня спросит…
— Ну как знаешь. Тогда бывайте, — сказал танкист и плюнул прямо на гусеницу своего танка.
Бронированное чудовище взревело и рванулось, лихо проюзив по обочине, вслед за колонной.
Мы дружно перевели дух.
Потом Бык одним прыжком перемахнул через задний борт фургона, я и Одессит последовали его примеру. Обер-капрал уже пришел в себя и удивленно таращил на нас глаза. Гаркавка затыкал ему глотку пилоткой.
— Вот что, приятель, — сказал любезно Бык пленному. — Сейчас мы разворачиваемся и возвращаемся в тыл. Сядешь в кабину и учти: если будешь дергаться — получишь пулю в затылок.
— Вы кто? — глухо осведомился капрал сквозь импровизированный кляп Гаркавки.
— Дед пихто, — вмешался Канцевич. — Какая тебе разница?
— Полезай в кабину! — прорычал Бык.
Обер-капрал презрительно сморщился:
— А пошел ты!.. — Идти туда, куда он посылал лейтенанта, мужчине было не к лицу.
— Мы не любим, когда нехорошо ругаются, — сказал я и ударил несговорчивого капрала ребром ладони под горло.
— Гувх, Гаркавка, оттащите его в кусты и примите нужные меры…
Через пару минут ребята вернулись. Рука у Аббревиатуры была в крови, он шипел сквозь зубы и пытался оттереть кровь пучком травы.
— Вы что — убили его? — изменившимся голосом спросил Корреспондент.
Лейтенант набычился.
— Еще слово, — свирепо сказал он, — и я прикажу выбросить вас за борт, понятно вам, гуманист вы этакий?! Тем более, что повода для угрызений вашей больной совести нет: ребята просто-напросто связали капрала и забили ему кляп в глотку… Ну, пару раз им, наверное, пришлось дать ему по морде, чтобы был спокойнее. Верно я говорю, Гувх?
— Этот сукин сын… — со злостью начал Аббревиатура.
— Но-но! — машинально прервал его я. — Выбирай выражения, а?
— Этот нехороший сын собаки, — тщательно выговаривая слова, продолжал Иосиф, — кусается как настоящий сукин сын — последствия черепно-мозговой травмы, не иначе!..